Сибирские огни, 1927, № 2

Бо а . Н. Чертова. М. Никитину. Так всегда, на костях побежденных, Когда вечер усталый ник. Победители брали жен их, И погибали от них. Портфель. В узкие окна были видны просторы крепости и древняя арка ворот,, взнесенных над Иртышом. Оранжевый з а к ат проник в прокуренную комнату,—день спадал, солн- це катилось за Иртыш. — Товарищи!—тихо сказал Ефремыч, не поднимая головы от стола.—- у нас имеется еще один серьезный вопрос. Это—о товарище Голубеве. В глубоком кожаном кресле выпрямился человек в синей поддевке: — Есть ли смысл? Я уже арестован,-—голос у него был тонок и хрипл. — Это ничего не значит. Здесь партийный комитет, и ты еще член пар- тии. Слово принадлежит Квашенкину. Ефремыч говорил медленно и тихо, как всегда, на усталом его лице лежало обычное спокойствие. Но, махнув рукой Квашенкину, он вдруг резко отодвинул чернильницу и локтем задел свой портфель. Из портфеля на пол, с вялым хрустом, просыпалась груда бумаг. — Подыми!—тронул мое плечо Ефремыч. Рука его была горяча и вздра- гивала. Голубев, старейший партиец, был лучшим и единственным другом Ефре- мьгча,—я это знала. Бухгалтер Квашенкин, за круглоту свою прозванный Бомбой, не торо- пясь, протер пенснэ, тиснул его на нос , отчего лицо сразу стало серьезным. — Я должен доложить собранию,—сказал Бомба,—что баланс Стра- ховой кассы грубо сфальсифицирован... Ефремыч повернул выключатель сзади своего стула, молочный свет за- лил комнату. Голубев весь ушел в кресло, запахнувшись синей поддевкой, будто в комнате было холодно. Бомба, моментально залившийся краской, шуршал бумагами, выстраи- вая неумолимо-точный ряд цифр и доказательств.