Сибирские огни, 1927, № 2

Петр Степанович каждый раз, возвращая долг, просит следующий раз удвоить сумму денег. Киан-Те-И дает, по десять червонцев дает. Арина говорит: — Зачем ты так много даешь? Обманет он тебя. — Киан-Те-И хитрый, Киан-Те-И знает. Петр Степанович думает: вот возьму дойду до двухсот рублей и не отдам. И вот, когда возвративши сто семьдесят рублей, дня через четыре при- шел просить двести рублей, Киан-Те-И сказал: — Мой больше денег не давай... совсем деньга нет. Петр Степанович уговаривал, упрашивал: — Нет болына денег, червонца нет. — Стерва ты после этого. И Петр Степанович жаловался Арине: — Арина Тимофеевна, в тяжелом я положении, прикажите дать денег, давал, давал и обрезал: нет денег. Так подвел, что опишут теперь меня. Арина звала Киан-Те-И и говорила: — Киан-Те-И, дай, ну хотя немного-. — Мой не дает, ни копейка не дает. — Ну, подожди, я тебе отомщу, китаеза триклятая. И хлопнув дверью, ушел Петр Степанович. Не может нарадоваться Киан-Те-И Ариной. Любит, как не любил ни Хао-Чан, ни Иван Митрич. И Арина довольна. Забывать стала своих двух мужей. Киан-Те-И здоровый, красивый, молодой, умеет смеяться, как луна в полнолунье. — Мой сына нада, шибко сына нада. Груды грязного белья в прачечной превращаются в белые, аккуратно сложенные стопки. Много грязи в большом городе, и немногие знают труд- ную работу тех, кто отмывает грязь. Привык Киан-Те-И, работает, чужую грязь отмывает, не замечает своей работы, делает все, как автомат, и напевает песенку. О, это очень хорошая песенка-, если бы поэт Леонид Мартынов услы- шал эту песенку, он написал бы хорошую поэму. Киан-Те-И поет о том, какой у него будет сын: с черными волосами, с черными глазами и когда вы- растет, научит его Киан-Те-И говорить по-китайски. Расскажет ему о своей родине, о самой красивой большой- реке Ян-Тсе-Кианг, таких рек нет нигде в мире. Потом Киан-Те-И вспоминает о своем брате Чи-Фай, который в 20-м году мечтал вернуться в Китай. Киан-Те-И поет о нем песню: умер, умер, бедный Чи-Фай, умер, умер в стране чужой, он хотел вернуться в Китай, его не пу- стили домой. Говорили большевики: на границе страны отцов мандаринов сверкают штыки, богачей и жирных купцов. Не унывай, не унывай, воссияет звезда над твоею родною страной. И ты вернешься тогда и увидишься ты с женой. Но умер, умер от тифа Чи-Фай, закопали! тело, и вот полетела душа через рай, где Ян-Тсе-Кианг течет. Семирукий небесный страж желтый 1 глаз на Чи-Фая скосил, посмотрел и сказал: ты наш и вовсе пропуск не спросил. Ты вернулся из дальней страны, так взгляни: вон спалили твой дом и полонили твою жену. И тогда закричал Чи-Фай: я на, землю вернуться хочу, поступлю я в Кантонский отряд, богачам жестоко отомщу. Пять китайцев слушают тихую песню Киан-Те-И и вспоминают свою родину. Хорошо, когда есть о чем думать, легче работать. Время идет медленно, тихо, как караван верблюдов в Монголии.