Сибирские огни, 1927, № 2

январе этого года, было об'явлено, что Леонид Мартынов зовет к «озверению», н следовательно является проповедником «буржуазного упадочничества». К событиям того же порядка относится совершенно мистическая исто- рия, случившаяся в редакции «Сибирских Огней». В № 5 журнала за 1922 год, в оглавлении и в справочнике (см. стр. 226), значится стихотворение Л. Марты- нова—«Провинциальный Бульвар». Это первое стихотворение Мартынова в «Сибирских Огнях» и потому многие его ищут. Но вместо стихов на указан- ной странице... «совершенно гладкое место». Случай, действительно, гоголев- ский. Чтобы прекратить бесполезные поиски, приведу э то стихотворение. Провинциальный бульвар. Извозчики балагурят. Люди проходят, восстав от сна. Так и бывает: проходят бури И наступает тишина. Что из того, что так недавно Стыли на стенах кровь и мозг! Ведь толстые люди движутся плавно Через бульвар, где истлел киоск. . Что из того, что разрушенных зданий Ясные бреши—на восток!— Кончились, кончились дни восстаний, Кончились, кончились дни тревог! И только один, о небывалом Крича, в истрепанных башмаках, Мечется бедный поэт по вокзалам, Свой чемоданчик мотая в руках. Стихотворение было вырезано из готового номера*), получив, разуме- ется , еще большую известность; все читали и думали над Эдиповской з а - гадкой: «Где же здесь, эта самая, контр-революция?» Тема стихотворения не- много напоминает, в миниатюре, повесть Анны Караваевой «Берега». Есте- ственно, что с «Берегами» у нас вышло нехорошо: повесть не напечатали. Немедленно напечатанная в центре, она была расхвалена не столько за свои художественные достоинства, сколько за нужную и верную тему. Возможно, все э то делается из лучших побуждений, но глупости от это- го не убывает. Такая политика является не выпрямлением партийной линии, а в корне противоречит ей. В итоге—Семен Родов—эта московская литера- турная бука, работающий в настоящее время в Новосибирске, оказался самым осторожным и снисходительным из всех своих предшественников. Наверно, вся Москва перекрестится от столь страшной справки! Но факт. По собствен- ному своему признанию, Семен Родов никогда не стал бы требовать замены рифмующегося слова «инородец» термином—более правильным, современным л несомненно обязательным для статей, докладов, отчетов,—но никак не вле- зающих в стихотворную строчку: «Коренное население Западной Сибири». А этой замены «не-напостовцы» от нас требовали! Но Родов есть Родов. Он «сибиряк поневоле», а потому и в Сибири вздыхает о несуществующих здесь соловьях: о Пильняке, о Федине, о Лефах. О «Сибирских Огнях» он написал только раз и то по долгу службы. Правда, в этом номере «Сибирских Огней», ради юбилея, выступили два новых «критика»: автор «Поэтов и Критиков» и автор «Литературной Пушни- ны». О себе не знаю, что ска з ать; но Зазубрин это человек злой. У него, ко- нечно,—борода; но его лицо замечательно быстро краснеет. Если Зазубрина *) Около ста экземпляров, в том числе все обязательные, библиотечные, ра- зошлись не поврежденными.