Сибирские огни, 1927, № 2

«Как неподвижны волны гор, Обнявших тесно мой обзор Непроницаемою гранью! За ними—полный жизни мир, А здесь—я одинок и сир Отдал всю жизнь воспоминанью». (Одоевский. «Послание к отцу». Ишип. 1836 г.). Теперь Сибирь—«приют благородных муз». Взлет творчества после по- беды революции, когда Сибирь очнулась от политики каторги и колонии, был не чужд местного патриотизма и бахвальства. «Чем родней, таежней и суровей, Тем мороз прославленней и злей, Но такой густой звериной крови Не бродило в жилах на земле. Не у нас ли реки моря глубже И длинней, чем долгие края, И зачатьем будущего тужит Моховая матушка-земля? Пусть еще народ мой полудикий Не продрал ребячьих синих глаз,— Вся земля соседей разноликих На ладонь уместится у нас!». На некоторое время, я думаю, это хорошо. Сибирской поэзии прихо- дится пройти пройденные этапы, но темпом, ускоренным в сотню раз. Что ка- сается Скуратова, то он сам поставил большую точку на. прошлом, сознав свое однообразие. Скуратов стал писать о современности. Это не значит, что он. внял го- лосу имеющих привычку высказывать свое авторитетное мнение. Вероятно, теперь ему достанется еще больше: «Ах» ,—скажет критика ,—«вы ком- прометируете нас перед заграничными лэди». Скуратова потянуло к «боль- шим полотнам». Он не без успеха попробовал силы в прозе. Его рассказ «Котел» напечатан в «Сибирских Огнях». Теперь Скуратов выступает с по- эмой «Город на перепутьи»*). Родной город, «Захолустное домоседство», не раз привлекал М. Ску- ратова. «За ставней тощей и поджарой » Гуляет ночь под ручку с пьяными... То в щель заглянет ведьмой старой, То тихо крадется туманами. Там,—за окном, в потемках бродят Немые страхи с душегубами... Уроды снятся на уроде,— Косматыми и толстогубыми. Кто навевает жуть над всеми?...— Прохвост ли ветер с непогодою, Иль черноглазой ночи темень, Иль сам я жуть рукою трогаю? Сожмется сердце—непоседа, Когда завоет вдруг метелица И стянет крышу у соседа, Иль снежным саваном расстелется. Не оберешься мук и плача... В ту пору сам хочу—поверите-ль? Брехать и лаять по-собачьи, *) Поэма будет напечатана в № 3 «Сибирских Огней».