Сибирские огни, 1927, № 2

Только здесь на просторах Сибири, Наклонившейся к тундрам великим, Зреют лучшие ягоды в мире, Ароматом проникнуты диким. Итин становится ученым, когда начинает ронять фразы о «дымчатой субстанции мира», о том, что «кажущееся для нас понятнее действительных -соотношений»; когда, наконец, вместо того, чтобы сказать, что американцы пьянствовали в Омске, он говорит, что они пили под 55° северной широты. Мо- гут сказать, что это мелочи, но, по-моему, это те мелочи, которые опреде ляют всю абстрактность образов Итика. Писатель забывает, что он живет в Сибири, забывает, что он пишет не популярные ученые трактаты, а повести, поэмы. «Разве Башкирия не звучит так же, как Мадагаскар?»—можем мы спро- сить Итина его же словами. Итин уже ответил на этот вопрос с полной утвердительностью. В своем «Пути шамана» он доказал, что «Башкирия» или «Ойротия» звучит не только так же, как «Мадагаскар», но и сильнее. Путь шамана— блестящие страницы. Здесь у писателя выпала вата из ушей, кото- рой он заткиул их во время полета над Алтаем, и писатель вдруг услышал живые голоса земли. Итин нашел путь шамана, несомненно он найдет и свой путь. Выйти и дорогу ему есть с чем. Хотя Итин сейчас и «снят» с жалованья, нигде не служит, но человек он богатый. У него «богатая» выдумка, крепкая форма, местами скульптурная рельефность изображения. Ему только нужно соскоблить со своих чемоданов наклейки и надписи, сделанные в загранич- ных отелях. Необходимо сказать еще о «реакционности» Итина. Некоторые склон- ны считать «Открытие Риэля» реакционной вещью. Это, конечно, не верно. Беда Итина в том, что он трудно расшифровывается, что часто вообще нуждается в расшифровке. Каждый поэтому толкует его вещи по-своему, иногда приписывает Итину то, что ему и не снилось. Так и в данном слу- чае. «Открытие Риэля» написано в 1916 году и было направлено против милитаризма. Повесть эту тогда принял в «Летопись» М. Горький. Теперь Итин подчистил «Риэля», но основная установка антимилитаристская оста- лась. Я сомневаюсь, что антимилитаристские тенденции в наше время стали уже реакционными. Всех, обвиняющих Итина в реакционности, я позволю себе отослать к его «Урамбо». В этой повести он, как хирург ножом, вскры- вает всю фальшь, всю подлость буржуазного мира. (Директор-вегетарианец, благословляющий войну, поп и др.). Итин человек рассудочный. Он пришел к революции и он несомненно с ней, он наш товарищ, так как он хороЛо знает, что путь Октября—един- ственно верный путь. Итин еще плутает, ищет на, литературных дорогах, но он не колеблется в выборе между революцией и «реакцией». «На вкус и цвет товарищей нет»—кому нравятся бананы или ананасы г.од березой, кому огурцы. Рассказы Антона Сорокина нам кажутся вот та- кими понятными простыми и «выразительными» огурцами. Я извиняюсь за некоторую легкость стиля по отношению к такому законченному мастеру, как Антон Семенович. Но я уже оговорился, что буду разговаривать в ве- домственных тонах. (Смех). Сорокина в дореволюционное время уравили, замалчивали, но он не сдавался. Если о нем молчали другие, то он кричал о себе сам. Писатель, подобно Уитмену, писал о себе статьи, письма и рассы- лал их по редакциям. Уитмен на свои деньги поставил себе памятник, наш писатель ограничился только огромной вывеской и печатанием собственных