Сибирские огни, 1927, № 2

Автор поэмы склоняется в этом отношении к мнению Миллера, Фишера и Словцова, не отрицая в то же время крупной вспомогательной роли Строгановых. Едва ли можно допустить, что казаки одни, без помощи пермских купцов, могли проделать столь большой и тяжелый поход. Еще более сомнительно, чтобы они являлись послушными—купленными за золото—наемниками в руках Строгановых— это было совсем не в характере и не в обычаях казачьей вольницы,—не даром и в народной былине о Ермаке есть чрезвычайно характерная строчка: «Не корыстно у нас шутка зашучена». Исторические данные о самом Ермаке также крайне разноречивы. По спра- ведливому замечанию исследователя Пигнатти, «о личности Ермака почти ничего- неизвестно науке, даже самое имя его загадочно». Народная фантазия доходит до того, что связывает его с Ильей Муромцем, которому он будто бы приходится «племянником», а Алеше Поповичу и Добрыне Никитичу—«приятелем». С другой стороны, анонимный автор в книге «Жизнь и деяния Ермака», изданной в 1807 г. в Москве, рассказывает весьма подробную и сомнительную биографию его—вплоть до романа Ермака с сестрою казацкого гетмана Хорлу, из-за которой Ермак был ранен и стал затем разбойником, нападая преимущественно на купцов и помещи- ков и разоряя монастыри. Остается неразрешенным спор и о самом слове «Ермак». По мнению Ка- рамзина, это—искаженное имя Герман, по Миллеру—производное от Ермолай, а по Черепановской летописи настоящее имя Ермак было Василий, прозвище же дано ему, как «артельному человеку»—ермаком назывался артельный тагав. В художественной литературе Ермак и его поход были отражены мало. Наиболее известно стих. Рылеева «Ревела буря, дождь шумел», которое и до сих пор распевается в Сибири. О трагедии Хомякова («Ермак») и драме Полевого («Ермак Тимофеевич») говорить не приходится: это типичная ложно-классическая риторика. В сибирской поэзии Ермак фигурирует мельком в поэме тоболякэ Ершова «Сузге» и в стихотворении томского поэта М. Цейнера «Кучум». Не найдя ни в исторических источниках, ни в художественной литературе таких материалов, на которые можно было бы твердо опереться при создании но- вой поэмы, автор вынужден был исходить не столько из обследованных им дан- ных, сколько из собственной интуиции. А удалось ли автору при таких условиях; справиться со своей задачей—пусть судит читатель. Г. В.