Сибирские огни, 1927, № 2

— Ежели киргизы теперь казаки, то кто же казаки теперь? Киргизы что ли? Почему киргизская ига? Почему с Семиречья, с 19га слух идет, что русских бьют? Особенно упрямы в этих вопросах недавние, «молодые», переселенцы. Старожилы, особенно из среды сибирского казачества, посмеиваются и ста- раются ладить с новыми хозяевами страны, стараются не ссориться с ними из-за пастбищ и водопоев. А сами хозяева страны, чьи аулы стоят у гор и в долинах, чьи стада пасутся в степи так свободно, что часто уходят за десятки верст от места стоянки аула? Я видел много киргиз. Одни были одеты в грязные, вонючие овчины, другие в бархатные кафтаны и штаны. У одних малахаи были из собачьего меха, у других они сверкали шелком. И кони разные— у одних серые, гор- дые бегунцы, у других—коричневые, заморенные клячи. И женщины. Худые, иссохшие жены бедняков, в сатинетовых и ситцевых отрепьях так же мало похожи на румянных, дородных, закутанных в парчу и бархат богачек, как нищенки на> городских тротуарах похожи на нэпманш. Одно лишь об'единяет аулы—вековая традиционная нечистоплотность. Я не говорю уже о пресловутых кожаных мешках для кумыса, кожаных меш- ках, на стенках которых копошатся чуть ли не черви. Я не упоминаю ни о грязной деревянной посуде, ни о способе есть мясо грязными, раз в году, мытыми руками. Я хочу отметить лишь одно—в самой дорогой собольей шу- бе киргизского богача нередко водится такая же вошь, как и в вонючей овчи- не джадака. Это неизбежно. В степи сильно распространены сифилис и трахома, потому что вся- кий порядочный киргиз знает твердо—все от бога—и чистое и грязное. Сей- час; говорят, в степь кинуты летучие санитарные отряды. Им будет тяжело вести свою работу. Киргизы—крепкий народ. Они быстро воспринимают культурные на- выки—в Павлодарском уезде они в какие-нибудь два года вкорне изменили лицо своего маслоделия. Они машинизировали свои степные маслозаводы, стали работать при помощи сепараторов и их экспортное масло находит ши- рокий сбыт. А несколько лет тому назад киргизское бурдючное масло прода- валось за бесценок по причине крайней недоброкачественности, нечистоплот- ности изготовления. Но это—в Павлодарском уезде, пограничном с Сибирью, уезде, через который проходит кулундинская ветка железной дороги. А в южных степях Казакстана, там, за Семипалатинском, в желтой глуши, мно- гие аулы живут первобытной жизнью. Иначе говоря—киргизы приобщаются к культуре именно с той быстро- той, с какой их в той или иной местности приобщают к культуре их куль- туртрегеры. В Павлодарском уезде, в Петропавловском уезде уже бегают автомобили и жизнь идет усиленным темпом. На юге же Семипалатинской губернии в повозки обозов впряжены быки и культура там идет также бычьим шагом. IV. У Балхаша. Сто, полтораста, двести верст в глубину степи. Все чаще появляются па горизонте фиолетовые горные массивы, то по правую, то по левую сторону тракта. Горы невысокие, одиноко торчащие из солонцеватого песка. Иногда неожиданно гладкую дорогу пересекает плоская каменистая гряда. И кажет- •