Сибирские огни, 1927, № 2

II. Семипалатинск. — Чортова песочниц^—выразился о нем один иностранец. — Семипроклятинск!—говорили раньше. — Знаете, это дыра!—сообщил мне знакомый коммунист. А по-моему, Семипалатинск вовсе не плохой город. Правда, там, по при- чине ползучего песку, нет мостовых и тротуаров, там нет водопровода, но в этом ли суть? И я- предпочитаю ходить лучше по ровному, мягкому насти- лу тамошнего песка, чем спотыкаться и ломать каблуки об изглоданный раз- рухою асфальт самарских, скажем, мостовых. О деревянных, капканообраз- ных тротуарах Новосибирска я и не упоминаю! А что Семипалатинск по- гибнет под дюнами, так это еще вилами на песке писано. Об этом кричали и сто лет назад. Однако, пока что все в порядке. Город старинный. Задолго до того времени, как Сибирь была покоре- на русскими, на месте города стоял станом некий князь-огнепоклонник, выстроивший семь, по тому времени роскошных, каменных палат. Пришли белые, увидели развалины и наименовали будущий город Семипалатинском, Семипалатным. Так мне рассказывали. Город расползся по жаркому песку широко, как блин на сковородке. Над невысокими улицами сереют монументальные постройки бывших при- сутственных мест, неуклюжие казенные дома. Много храмов. Если глядеть на город издали, то кажется, что колокольни и минареты стоят друг перед дру- гом в воинственных позах. С раннего утра над городом нависает пылевая завеса. Тысячи копыт роют песок. В улицах, идущих по направлению к базару, ревет скот. Плюют- ся на прохожих желтой пеной верблюды, чешут о фонарные столбы свои рыжие шкуры быки, в канавах копошатся бараны, озорные лошади грызут пыльную зелень палисадниковых деревцев. Жители степи, гонят свое добро в город, на базар, на бойни. Жители степи, глянцевые, в меховых, обшитых лысеющим бархатом малахаях, галдят, жестикулируя длинными кнутами, и пот грязными, змеящимися струйками стекает с их озабоченных смуглых лиц. Стейняки толпятся у зданий, расписанных крючковатыми киргизскими над- писями. Внутри дворов они стоят группами вокруг тюков шерсти, громадных связок кож и шкур. Сырьевые заготовки, торговля со степью—этим живет Семипалатинск. Продав, надо купить. Желтые люди целыми шайками вваливаются в прохладные помещения магазинов «Киргосторга» и долго, часами выбирают нужный товар. Мануфактуры, галантереи, бакалеи—всего требует степь. Прежде чем вернуться домой, в степь или в «Дом крестьянина и ско- товода!», степняки идут на базар. Где узнать новости? Ясно, в шашлычных, что за зеленым рядом. Такие деревянные балаганчики со щелеватыми стенами. В шашлычной я не без удовольствия просиживаю по несколько часов, слушая непонятные разговоры, сочное причмокиванье и довольное иканье простодушных посетителей. — Шашлык бар? — Сывежи,—кланяется мне хозяин, и, заткнув грязным, насквозь про- саленным пальцем горлышко четверти, начинает энергично взбалтывать кумыс. Заговорив с хозяином, я на минуту забываю о кумысе. Но этого делать не следует. В шашлычном балагане полно мух. Гудя, как пассажирские юнкерсы, мухи с размаху плюхаются в касэ.