Сибирские огни, 1926, № 3

Часто ссыльные слонялись бесцельно по деревне, ухаживали за молоду­ хами, девчатами; бегали на охоту. Вечерами, разгуливая по улице группами человек 10-12, распевали до увлечения бесконечную; У попа была собака, Он ее любил. Она украла кусок сала— Он ее убил... Т о прорвется с задней улицы ссыльных, саратовцев хоровой припев к революционной частушке: f ii, гей русский народ ссылке весело живет... И к а к бы в ответ шорникам, чирошникам, отзывается сочная, задорная частушка девчат: Не хочу я, не хочу я С политикой знаться, Он с колючими усами Лезет целоваться... Избыток силы толкал некоторых ссыльных на озорство. Воробьевскому ссыльному Морозу доставляло удовольствие перегораживать ночами улицу. Бревна, сутунки и все, что попадало под руку тяжелого, громоздкого, выро- стало в непроходимую баррикаду. Иногда отношения между ссыльными и крестьянами г а к обострялись, что кончались драками. В вспыхнувшей драке с пьяной деревней, вооружен­ ной чем попало, один из ссыльных, Родзиковский, был наповал застрелен уряд­ ником. — Седня привал «поселенца» (рыбы налима) будет ладный,— слыша­ лись замечания в ти хой завечорке. Накануне ухода в тайгу промышленники кинулись на реку добывать свежины на дорогу. Точно в глубокой пропасти, в разных направлениях блу­ дило с десяток смолистых комков пламени. Догорая, «лучи» снопами искри ­ лись, разрушаясь, падали, тонули, то воспламенялись с новой силой. Над при­ тихшими в потемк ах шорохами, обрывками ф р а з лучильщиков, визгливым урчанием лодок, ширилась, волнами поднималась в высь, уносилась по верши­ нам хребтов песня. Полной грудью, в э к с т а з е к аком -то, Зильберберг будора­ жил и з-за реки сумерки поселения. — Скоро заживем ,— хвалился Екимов, кутаясь в х ал а т на берегу. В избе хо зяина к вартиры жизнь текл а своим чередом. В шуме, брани, ядреных ш у тк ах , громыхании печной заслонки, гуртового топ тания— р азвер ­ тывалась гулянка. Дед Самойло тянул тоскливую волчью ноту. Б е з слов пере­ давал завывание тайги, в падеру— тайги, обгорелой на сотни верст, сваленной в кучу, зловеще скрипящей, стонущей, непроходимой. С рыбалки Зильберберг возвратился к полуночи. Довольный добычей и случаем порыбачить со старым поселенцем, он внес оживление. В дружной стряпне ужина развязались языки, шутили, спорили: «кому вольготно, весело живется в Чалдонии». Придерживаясь локтями з а косяки дверей, перешагнул порог хозяин с бутылкой водки в руках. — Друг мой, по единой... Не потребляете? Пошто т а к ? Ну, по слези- ночке...