Сибирские огни, 1926, № 3

ство. На площадке Таня догнала красноармейца, схватила з а рукав и шепнула боязливо. Он лениво оглядел ее оловянными глазами и вяло махнул тяжелой рукой. — Почему?— спросила она трагически, всем существом страстно по­ рываясь к буханке. — А что мне с тобой?— сказал красноармеец, осторожно освобождая свой рукав.— Что мне с тобой?— у тебя ничо— ни грудей, ни..., ничо... Таня внутренне задрожала. Неужели он уйдет, унесет эту буханку туда, наверх? Как больно! Нет. — Я баронесса,— сказала она. — Йо-от,— удивился красноармеец и раскрыл рот. И еще раз осмотрев ее оживившимся, что-то особенное пытавшимся нащупать взглядом сказал: — Вре-ошь! И оскалил зубы ухмылкой. — Честное слово!— вскрикнула Таня убеждающе и внутренне обрадова­ лась (буханка не уйдет). — Ну, ладно, пойдем,— сказал он тоном, каким мужики пускают про­ хожих на ночлег.— Только мы с приятелем, двое нас, — Тогда два фунта,— торопливо ск а зал а Таня. — Это— можем,— кивнул головой красноармеец. Выйдя из казармы в сырую темноту улицы, Таня столкнулась с Колей. Т о т бережно нес зябнущими руками наполненный чем-то солдатский котелок. Коле сегодня здорово повезло: ему не пришлось сливать остатки из красно­ армейских котелков; к акой -то красноармеец получил из дома гостинец— ме­ довых коврижек, сала и яйца, запеченные в калаче, он и отдал Коле весь свой ужин-полный ко телок конского супа, в супе даже был кусочек конины. — Ты зачем здесь?— ревниво спросил Коля Таню. Он совсем не хотел, чтобы у него перебивали место добычи. Она немного замялась. — Нужно было... Я хотела сменять... Коля увидел, что она прячет что-то под пальто. — Что у тебя? хлеб? Он хотел попробовать рукой, но Таня отпрянула о т него и зашипела. — Не смей трогать, гад! Это моя... моя юбка, я хотела сменять. Он боялся, что она ударит и его суп прольется, поэтому не тронул. Дома при свете пузырька с керосином Коля ел конский суп, жадно чав­ кал кусочком конины; Тане он не дал, а Пете не позволил отец; он еще имел некоторую власть над Петей. Ночью, закрывшись с головой одеялом, з а т а и ­ вая дыхание, Таня сладострастно ела хлеб. Коля настороженно приподымался, вслушивался, ему казалось, что Таня ест, и его маленькое тело дрожало от обиды и голодной жадности. — Ты ешь?— спросил он. Таня не ответила, совсем перестала дышать. Коля сел на кровать и замер, напряженно вслушиваясь. — Ты е ш ь ?— сказал он раздраженно, почти плача. — Опять эги вши,— заворочалась Т ан я и заскребла остервенело спину. Ночью, когда все заснули, о т сундука, на котором спал Петя, расплыв­ чатое белое пятно бесшумно поплыло к Таниной кровати, дрожало подле нее. поплыло назад и растаяло.