Сибирские огни, 1926, № 3

Доволен хорунжий: тепло, сытно; и темных сенях податливо вздрогнула чья-то упругая горячая грудь, и только заглушенный смешок ответил на на­ стойчивый, жаркий шопот. А пятый переглядел всю кладь, перенесенную для сохранности из са­ ней в чистую горницу пятистенного дома, что-то подсчитал, что-то посообра­ жал, да пошел бродить по селу. 6. «Пустяки!». Утром вышли из села напутствуемые веселыми пожеланиями кре­ стьян. А накануне, поздно вечером, в чистой горнице, где ночевали на оленьих постелях, укрытые ушканьими одеялами, произошел ненужный разговор. — Какой нетронутый край! Какой простосердечный народ!— востор­ гался совсем разблагодушествовавшийся полковник. И прапорщики вторили ему: — Да, да! Изумительно! — Я всегда знал это. Я всегда ценил в нашем крестьянине ею отвраще­ ние к политике, его уважение к порядку... Ведь прямо отдыхаешь здесь сре­ ди этих простодушных людей... — А какое гостеприимство!— умилялись прапорщики. А хорунжий многозначительно крякал. Но опять непрошенно вторгся в умилительный разговор тог, кого и этом повествовании сбивчиво именуют то Степановым, то Семеновым: — З а это радушие,— вяло, словно нехотя, ск а зал он,— з а это радушие я роздал четыре банки пороху, фунта три махорки да еще всякой муры... Но полковника, который с таким аппетитом поужинал сочным сохати- ным мясом, полковника, у которого ж аркая баня отогрела, отпарила не толь­ ко уставшее тело, но и начавшее уже было замирать сердце,— его не собьешь какими-то четырьмя банками пороха и тремя фунтами махорки. — Глупости!— бодро во зражает он (да и нужно ли вовсе возр ажать?).— З а услугу всегда нужно платить чем-нибудь!.. Я,— подчеркивает он,— всегда плачу... А крестьяне к нам отнеслись хорошо, даже сочувственно, я сказал бы. Я знаю народ. Я, батюшка мой, двадцать лет в армии. Чрез мои руки не одна тысяча новобранцев прошла... Я народ наш знаю... — Этот народ, здешний, я знаю лучше вас! — Почему э т о ?— обиделся полковник.— То-есть>, к аким это образом? Степанов тихо рассмеялся: странный такой смех, куда-то в сторону, не для этих четырех: . ^ще не говорил вам, что мне приходилось здесь жить несколь­ к о лет. Полковник, а за ним и другие, приподнялись на постели. — В каком качестве? — В качестве ссыльнопоселенца!— с какою -то поспешной готовностью ответил Степанов. — Политического?!— одновременно вырвалось у полковника и хо ­ рунжего. — Нет!— снова засмеялся Степанов.— Нет, в качестве уголовного ссыльнопоселенца. И как бы не замечая некоторого движения среди спутников, он вер­ нулся к тому, о чем говорил: — Дело не в том, что пришлось отдать немного пороху и табаку, чорт с ними! А штука состоит в том , что у чалдонов аппетит разыгрался.