Сибирские огни, 1926, № 3

У него спутанные грязно-серые волосы, широкий нос с трепещущими ноздрями. Его подбородок, покрытый золотистой щетиной, тупо обрублен и выдается вперед. Глаза серые, упрямые, властные, немигающие. В его движениях— спокойная уверенность и сила. Он чувствует молча­ ливую неприязнь, которая встречает его, но это, повидимому, ею не трогает. — Лошадь совсем заморилась!— холодно, не обращаясь к кому-либо из присутствующих, говорит он и протягивает озябшие руки к излучающей тепло печке. — Если мы будем и дальше делать таки е переходы, она сдох­ нет. И потом...— губы его растягиваются в презрительную гримасу,— за ло­ шадью нужно ухаживать. Да, ухаживать. Лошадь бросать без присмотра на стуже, на ветру не рекомендуется. • Хорунжий вытаскивает трубку изо-рта, сплевывает и, наконец, о т ­ зывается: — Лошадь в порядке. З а ней все время есть уход... — Был!— к р атк о о тр е зае т вошедший. — С тех пор, к ак нас бросили к азаки , за лошадью никто не следит... — Неправда! Полковник itiv m h o отодвигает о т себя какие-то сумки и встает: — Я здесь старший чином. Прекратите спор. Молоденькие прапорщики встают и вопросительно смотрят на полков­ ника. 3. Пятый— сам по себе. Пятый, видимо, чужд этим военным людям. Он пошел вместе с ними, к ак шли сотнгг и тысячи других, убегая о т красного кровавого призрака. Он был малословен, но деятелен. Чувствовалось, что он знает край, куда вел э т о т снежный и морозный путь. Он быстро ориентировался на занесенных снеюм дорогах, каким -то чутьем угадывая близость зимовьев. По безмолвно­ му согласию он, после ухода казаков, взял на себя заведывание хозяйством маленькой экспедиции. Он делал все быстро и аккуратно. Но был молчалив, не разговаривал со спутниками, ограничиваясь изредка вскользь брошенными замечаниями. Теперь он снова умолкает. Но глаза, не мигая, глядят на полковника, . и то г с излишней деловитостью берется за карту, вертит ее и разглядывает неправильные прихотливые узоры путей. После короткого молчания, нарушаемого гуденьем раскаленной печки, рошедший произносит: — Снег глубок. Нам нужно бы выйти на наезженную дорогу... Нам нужно бы попытаться пройти через село... Я знаю, здесь есть небольшое. Иннокентьевское. Хорунжий сплевывает и одобрительно кивает головой: — Я с этим согласен... Я об этом только что толковал полковнику. — Я полагаю,— начинает полковник, багровея и сердито поглядывая на хорунжего.— Я полагаю'... — Виноват, полковник,— холодно перебивает его пятый. — Я не кон­ чил.., Очень хорошо было бы пройти через э т о село. От дохнуть там, главное, дать передохнуты лошади. Но мы лучше сделаем, если будем поступать по- прежнему: держаться подальше о т населенных мест, о т чалдонов... — Ничего подобного!— вскакивает хорунжий. — Неужели мы струсим перед мужиками? Ничего подобного! Пойдем в это село- отдохнем, а потом, пожалуйста, я не прочь идти тайгой!