Сибирские огни, 1926, № 3

ного полотна в четыре-пять-шесть рядов. Телеги сгрудятся-разорвутся, сгру- дятся-разорвутся. Чудилось бегущим, что сзади их лихорадочные глаза и ли­ ца, напоенные восторгом. Слышалось бегущим, что сзади их то топот, то твердо чеканящие шаги. Виделось бегущим, что з а ними идут ноги, вылом­ ленные в дугу деревенского пляса. И белые бешено и безумно бежали воз те полотна железной дороги. Генерал читал донесение: сзади жмут и давят, с боков тоже жмут и да- кят. И дорога вперед неизвестная. К а ка я-то тоненькая линия железной до­ роги, она темная, неизвестная. Генерал сосал губы, и с головы его сыпались волосы, стриженные под ерша... Филин остановился за цве версты о т города, ск азав каким-то малень­ ким отрядикам оборванных солдат, что он идет с полком отступающей ди­ визии. Дезертиры твердили: — Налет. И дезертиры распластались на седлах, мужики бежали к городу, крести­ лись. Город со страх а з а к р ы л глаза... И ночью лопнуло белое полотнище с аршинными черными буквами: Командующий армией. Лопнула тюрьма, провалился железнодорожный мост. По улицам, по переулкам города валялись трупы лошадей, людей, трупы винтовок, пулеметов, трупы мижичьих телег и трупы мужиков. Днем Филин ск азал : — Гуляй, волчья отрава! Город чихал о т мужичьих дегтянных сапог, от рубах конопляных. Над улицами города висел тележный скрип, скрип тысячи буйных го­ лосов. По улице главной припрыгивал Анбуш, и у него вместо бандуры была балалайка, и он пел: — Корови мои яграють, я хлеб им, вино пью... 15. Между, двух гор, покрытых исконною осиною, земля вдавилась чашей. По краям чаши рос бурьян, репейник да крапива: Юдолевая чаша. В жизни стариков нога людская не вступала на землю Юдолевой ча­ ши. В ночи метельные старые люди слышали стоны из чаши и звоны ж е л еза и лязг тяжелых мечей... В тысяча девятьсот девятнадцатом году люди прорыли чашу канавой, обтянули кр ая чаши проволокой колючей, и человек с биноклем в руках, с золотыми позументами на плечах, выкрикивал: — Огонь!— Р о та, батальон, огонь! В одну ночь человек с биноклем и с позументными нашивками упал мертвым. Утром с восходом солнца в Юдолевой чаше завинчивал красный флаг. В сопровождении сотни красной конницы ск а к а л на взмыленной ло­ шади красный командарм. Гнедой жеребец командарма мордой рвал воздух, и командарм в английском седле головой тыкал в небо. Сотня конницы с к р ас­ ной звездой прыгали в голубом воздухе.