Сибирские огни, 1926, № 3

Сапожник этот, действительно, был большой м а с т е р—он хорошо шил сапоги и на уродливые ноги, на ноги с дефектами (с ефектами)... Но э т о присказка. С к а з к а впереди. Сказка-быль, быль-чудо— аэроплан в деревне. Пока «Сибревком» не прилетел, многие сомневались— л ет аю т ли вообще люди. Когда «Сибревком» за кружи л с я над деревней, решили, что р аз он ростом с журавля, то людям на нем сидеть нельзя. Но когда сами полетали, то поверили в машину, к а к в чудо, к ак во что -то всемогущее. Вести о нашем прилете распространялись с быстротой радио. Вести о нас бежали далеко впереди нас. Всюду нас ждали тысячные толпы. А аэродромы... Но нужны ли «чуду» аэродромы? «Чудо» может сесть и на жердочку (в Кузнецке, н а­ пример, многие думали, что самолет сядет на мач ту с красным флагом). И аэродромы, действительно, были такие, что сесть на них можно было только чудом. Чудом сели мы н а бочатский аэродром, чудом сделали четыре круговых полета, но на пятом д ействительность весьма красноречиво ло ­ шадиной лопаткой, к ак мечом, рассекла «чудесные» пелены туманов иллю­ зий. Оказалось, что бочатский аэродром, к а к ск о т с к о е кладбище, весь усыпан костями. На лошадиных острых л о п а т к а х мы расхватили себе покрышку «до ушей». Надо о тд ат ь должное тамошней милиции— она моментально нашла виновных. Но виновных э т и х , увы, поймать не удалось— они очень быстро бегали, т а к как природа каждого из них снабдила четырьмя ногами (у.милиционеров, к ак и звестно, только по две ноги). Бочатские соб аки— вот к то о к а за л с я врагом авиахима! Это они на­ таскали костей на аэродром. И сидеть бы нам в Б о ч а т а х и сидеть—жд ать покрышек из Новони- кола ев ск а (весь свой з а п а с— две покрышки— мы изорвали). К счастью, наш прекрасный борт-механик оказался... «сапожником», а в Б о ч а т а х нашелся друг авиахима... сапожник. Целый день сидели два «сапожника» над к о ­ лесом самолета, но своего добились— сыромятным ремнем зашили покрыш­ ку. Покрышка, правда, получилась с « еф е к т ом »—с некоторым утолщением. И Иеске долго сомневался в том, что « еф ек т» э т о т буд ет положи ­ тельным. ✓ О левой ноге и левой руке. Недоверчиво, с полной нагрузкой, на кол е са х прогнал Иеске само ­ л ет по аэродрому. «Ефект» выдержал. Иеске решительно надвинул на уши фуражку. — Летим! Но при взл ете что -то бумкнуло под колесами, за дрож ало , зазвен ел о правое крыло. Опять сомнения— не лопнул ли «еф ек т»? В пассажирской кабинке стало сумрачно, серо. Пролетели Гурьевский завод, сбросили агит-письмо— привет. Пересеченная м естность д а е т себя чувствовать. Сильные перекре­ щивающиеся воздушные токи бросают самолет с крыла на крыло. Качка, как на воде. На языке авиаторов к а ч к а— болтовня. Молчаливый Брянцев просит Иеске взя ть штурвал, б ерет записную книжку и пишет: «Когда у т и х н е т болтовня, я вылезу на крыло, осмотрю покрышку». Холодная лапа нервной гримасы скривила наши лица. Архангелов, торопясь, ломая карандаш , нацарапал: