Сибирские огни, 1926, № 3

стороны и уселись вокруг костра. Закуривши трубки, шорцы оживленно бол­ тали всякий вздор. На небе загорались звезды. Розовое облачко плыло с запада и остановилось на острой косматой голове Оготуна. Где-то харчал крахаль. Перекликались зуйки. Темно-серая кисея ночи ложилась с горы на гору. От утесов на гремящую реку шли черные тени. Степана заставили рассказывать сказку. Степан набил трубку таба­ ком, положил на нее пунцовый уголек из костра и степенно начал: — Жили в Карге два близких товарища. Жили они хорошо, друг другу помогали. Вместе на пашне были. Вместе и на промысле. Вдруг заболела у одного жена, а у другого мать. Как быть? Надо обратиться к каму, пусть кам полечит. Кам взял с них по корове и стал лечить. Долго он камлал, колотил по бубну колотушкой и закли­ наниями выгонял шайтана. Не помогло. Мать и жена померли, «Кам—мошенник,—ре­ шили товарищи,—чтобы он не морочил людей, надо его убить». Пошли в юрту к каму и убили.Убитого кама нашли утром соседи, подняли вой. Видят товарищи, чго сде­ лали нехорошее дело, пошли и раскаялись перед народом. Собрались старшины и ста­ рики на совет—как поступить, чтобы наказать убийц. Они были виноваты, но неправ был и кам: зачем взял последних коров за лечение, а не вылечил. Дело было мудреное. Судили три дня и три ночи, а рассудить не могли. На четвертый день приходит на сходку старый старик, быть может, сотню лет ему было, а то и больше. Говорить не может, на каждом слове запинается. Самого в дугу свело.—«О о-о!—начал он,-не советую я вам кровь проливать. О-о-о! кровь за кровь—плохая уплата .. плохая. О-о-о! сделайте сальчик (плотик), привяжите крепче бревна и посадите на него убийц, пусть кормилица наша-Мрасса унесет их в пропасть, к шайтану. Примет он" их—значит, так надо, а не примет—они назад воротятся, значит, будут невинны. Степан оглядел всех и стал закуривать, освещенный багровым светом обуглившегося костра. Шорцы, блестя глазами, начали ожив пенно обсуждать совет мудрого старика. У некоторых лица были в тени. Изредка краснела от огня щека или нос. Вокруг в тайге было тихо-тихо. Даже зуйки угомонились, только где-то в потемках поплескивала Мрасса. Наложили на огонь новых кряжей сухостоя. Кряжи задымились, лос­ кутья смольной коры зашипели, засвистали. Мелькнули острые красно-жел­ тые язычки, и костер с треском вспыхнул. Степан продолжал: — Сейчас бушует Мрасский порог, а раньше его не было, река падала под гору в мрачную пропасть. Все ужаснулись, когда услышали совет старика, но делать было нечего, выход все-таки был подходящий для такого случая. Живо молодые ребята нарубили лесу и, сделавши сал, посадили на него убийц и отпихнули от берега. Сал полетел стрелой. Под горой бурлит река, камни висят на своде. Сал исчез. Народ разошелся по своим делам. Через три дня вернулись домой оба товарища, и люди удивились, спрашивают: «Разве вас не взял шайтан?». Говорят товарищи: «Не взял, да его и нет там. Мы плыли под горой, а потом опять вынырнули на свет и поплыли по долине. Пристали к берегу и вот вернулись сюда». Удивился народ и говорит: «Коли нет шайтана, так и вы живите, кам вино­ ват, зачем народ шайтаном обманывал—туда ему и дорога». Вдолге после того гора упала. Мрасса забунтовала, скованная камнями, наду­ лась и давай швырять утесы, куда попало. Теперь тут бурлит порог и убирает по­ следние камни. — «Шорчек-чаксы»,— решили шорцы, наломали веток с моложавых пихточек и, устроив около костра постели, улеглись спать. Утром опять передо мной замелькали горы, утесы, в северах— снега, на солнцепеке— полянки с кандыком вперемежку с полосами дремлющих пихтачей. Кое-где попадались избушки и загороди покинутых пасек. Граждан­ ская война раззорила их. В полдень, дотянувшись до речки Ташелги, где прежде было зимовье, лодочники начали варить чай, а я по речке с удочкой изловил трех чернышей хайрюзов и одного кускуча. Сварили в котле и сытно пообедали. Тронулись