Сибирские огни, 1926, № 3

Заревел, как зверь, Тебер-Кергеш и на Кан-Мергена бросился. Девять лет бо­ ролись богатыри. Настанет ночь—Кергеш одолевает. А утром—Кан-Мерген побивает своего врага, прибавляется у него сила с каждым днем! Напер он на врага, схватил в охапку и выкинул далеко из родимых гор...». — «Чаксы, чаксы» (хорошо)!— заорали слушатели, сверкая возбужденно глазами, а сказочник продолжал зачаровывать покорную ему толпу новыми картинами битв своего героя. Сочная о к тав а лилась медленно-могуче, пере ходила в плач, в жалобу, к а к далекий шум ветерка в ветвях кедра, чтобы потом превратиться в ураган. Струны звенели, говорили о том, что никогда не состарится, чему имя любовь. IV. Утром мы поднялись на заре. Нужно оыло торопиться. Наскоро'напив­ шись чаю, отправились далее. От Сосновой горы почти сразу горы стали сближаться. Великаны-утесы вулканических туфов и порфирита пошли спра­ ва и слева угрюмыми колоннами, колокольнями, с шапками растущих кедров и пятнами зеленого вереска. Мелькнули прорезистые пади таежных бурливых речек. Прогремел Унзас, разбивающий остаток серого утеса когда-то бывшей горы. Снег виднелся чаще. Подле гор пошли узенькие луговинки, сменяемые скалами. Проплыли Чистую гору, второй отруб Сосновой горы. Она стоит, как огромный изумрудный шатер, с гребнем курчавых сосен. Тут было царство Шадора, тянулись и -по речке Шадровой, прошумевшей перед нами выше. Скалы меняются, переходят во все цвета, разрисованные мхами и ли­ шаями. Гордо выпирают в небо острыми вершинами. Мрасса катится стремительно. В прибрежных камнях бурлит. Изредка попадаются дикие утки. Зуйки с распластанными серебристыми крылышка­ ми низко проносятся над рекой, гоняясь друг з а другом и жалобно пописки­ вая свою песню. Иногда просвистит рябчик. С грохотом обваливаются о т у те­ сов камни, нагретые солнцем. Дремлется. Сижу покачиваясь. Огибаем мыс. Дремоту— как рукой сняло. Незабываемая картина: Мрасса пряма, к а к стрела. Солнце сверкает, поднимаясь к зениту, а под ним ослепительно белая шапка Оготуна-гольца, с черной гривой пихтача. У подножья линии темных гор—-волна на волне, и все э т о затянуто легкой дымкой марева. Кажется, что Оготун встрепенется и громовым голосом расск аж ет что-нибудь— ск а зк у о Мрассе и народах, мелькнувших мимо него. Величественные, безлюдные места на протяжении ста с лишним верст. Лишь изредка попадались балаганы рыбаков, ловивших в речках мордами рыбу и неводивших по Мрассе неводами. Попадались становья шорцев— заготовщиков леса. В крутых косогорах гулко стучали топоры, раздавался хряст упавшего дерева и золотистое брев­ но, к а к змея, скользило между пих т к реке. Бухало в воду со звоном. Выны­ ривало. Шорцы по пояс в воде ловили его и заводили в рамы оплотин. Затем с горы раздавался крик. Опять звенела и все рвала желтая змея. У одного стана напились чаю. Плывем дальше. Остановились на ночлег у подошвы Оготуна. Зима кругом. Нашли небольшую площадку, свободную от снега. Разложили огромный костер. Из ущелий, на солнечном за кате, по­ веяло холодом хо ть шубы надевай, а у нас их не было. Низовая, теплая весна обманула. Напились чаю, вытащили лодки и навалили на ребро с ветренной