Сибирские огни, 1926, № 3

Председатель, шорец, лет тридцати, об'явил мне, что назначили лодоч­ ников знающих, бывалых, с которыми бояться нечего. Отправка была назначена назавтра, гак как в такую дорогу требова лось заготовить достаточно провизии. Толпа долго не расходилась. Я пошел по улусу. Улицы грязные, кривые. Жители средняки и бед­ няки. Богачей нет. Бедняцкие домишки редко— пятистенные, больше— в одну стопу,' с брюшиной, бумагой и дощечками в окнах, крыты берестой или же- лобником. Одежда грубого холста, рваная, в заплатах. Ребятишки полуголые, грязные, загорелые. Бань во всем улусе нет. Мыться и париться не любят. Внутри изб— нищета: голые стены, посуда вся деревянная, самодельная, ме­ бель тоже. Почти в каждой избе жернова ручные. У средняков есть не только пятистенные дома, но и крестовые. Срабо­ таны русскими плотниками. Наличники и карнизы под крышей. Крыши тесо­ вые. Внутри домов чисто, стоят ящики. Мебель получше, крашеная. У знакомых пью чай. На столе, по общему обычаю, праздничная стряп­ ня: пшеничные блины, оладьи, пироги с творогом и в глиняной чашке подо­ гретое скоромное масло. Шорки в ситцевых платьях-татарках, на мужчинах пиджаки или блузы. Надворные постройки солидны, у каждого есть амбар, а то и два и обязательно навес для сбруи, седел, хомутов и кошевки. На кошев­ ках ездят зимой. Телег нет, з а отсутствием дорог летом. В амбарах чистота. Хранится весь скарб. Пригоны из жердей и плах, с навесами. На них стожки оставшегося о т зимы сена. Навоз не убирается, лежит буфами. Кладбища, устраиваемые поодаль о т улусов, содержатся везде отврати­ тельно. Торч а т кресты и палки, воткнутые подле могильных бугорков, сва­ лившаяся изгородь. Пред покойниками шорцы чувствуют суеверный страх и после смерти хозяина зачастую покидают жилье или продают его. В каждом улусе встречаются такие избы. Вышел на берег протоки, только что отделившейся от Мрассы, повыше Себерги. Вода прибыла. На коне не перебредешь. На широком лугу подле Чу­ вашки виден народ, гоняют на лошадях. Движение. Спрашиваю возвратив­ шегося посыльного. Отвечает— «байга»,- Нужно посмотреть брачный обряд. Беру в сельсовете свой багаж, делаю распоряжение лодочнику Степану утром явиться в Чувашку. Отправляюсь на лодке с посыльным. Чувашка. На окраине пятистенный хороший домик, во дворе народ. На лужке барахтаются ребята. Девчата кучкой поют с переливами песню, ребята подтягивают: Выезжаю на большую тропу, Рысью ехать хочу. Заеду в большой улус— Девиц посмотрю. Сижу верхом на коне, Нагайкой погоняю. Хорошую невесту увижу-- Свататься буду. Черные твои глаза. Как смородина. — Была бы ты моя жена. Красное твое лицо, Как кровь.— Была бы ты моя милая. Старики, старухи и прочий пожилой народ толпились у ограды, сидели на жердях. Курили трубки. Посмеивались над байгой, угадывали, на каком ко­ личестве калыма помирится зять с тестем. Вспоминали прошлые байги.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2