Сибирские огни, 1926, № 3

Около двух лег прожил Врангель в Семипалатинске и за э т о время друзья крепко сжились друг с другом. В грустном настроении покидал Вран­ гель Семипалатинск,— ему жаль было своего друга, Федора Михайловича. «Воспоминания» рисуют следующую картину расставанья друзей: «Мы оба в эти два года тесно сжились, полюбили друг друга, привязались, де­ лили радости и горести сибирской жизни, выкладывали друг другу душу. А как это дорого в тяжелые минуты оторванности от всего дорогого, как облегчает это -пой­ мет всякий, кому случалось быть в таких условиях! Жутко мне,-продолжает Вран­ гель,—было покидать его! Я был молод, здоров, полон розовых надежд. А он?., он, этот великий талант, волею судеб оставался здесь, в этих дебрях, бессрочным сол­ датом, заброшенный, больной, одинокий, без опоры, без слова сочувствия, лишаясь во мне последнего дру| а! От всей души было мне жаль его... Но... настал и час мо­ его от'езда. Уже смеркалось. Мы обнялись крепко-крепко. Расцеловались и дали слово друг друга не забывать. Как умел, старался я его ободрить и обнадежить. Оба мы прослезились. Уселся я в кибитку, обнял в последний раз моего бедного друга. Ям­ щик дернул возжи, рванулась вперед моя тройка... и поскакал я. Я оглянулся еще раз назад: в вечернем мраке еле виднелась понурая фигура Достоевского. Я мчался... ку­ да?... на что?.. Не раз думы мои возвращались в Семипалатинск, в унылую избушку покинутого друга»*). Одиночество тяжело отозвалось на Федоре Михайловиче. Он спешит излить свои чувства Врангелю: «Хочу говорить с вами попрежнему, к ак в Семипалатинске, когда вы были для меня всем! и другом, и братом, когда мы сб а делили друг с другом свои заботы сердечные» (письмо о т 21 дек. 1856 г.). Как ни тяжел был для Достоевского о т ’езд Врангеля, однако, с этим о т ’- ездом у Федора Михайловича связывались некоторые надежды на улучшение своего положения. Достоевский направил с Врангелем письма к влиятельным лицам, да и на самого Врангеля возлагал некоторые надежды. Он с нетерпением ожидал о т Врангеля извещения. «Еслиб вы только знали всю мою тоску, все мое уныние, почти отчаяние теперь, в настоящую минуту, то, право, поняли бы, почему я ожидаю вашего письма, как спасенья? Оно должно многое, мно­ гое разрешить в судьбе моей»,— пишет Федор Михайлович Врангелю (пись­ мо о т 23 марта 1856 г.). Надежды Достоевского не остались напрасны,—его уволили в отставку п разрешили выехать в Европейскую Россию. Федор Михайлович в разное время послал Врангелю 20 писем: из Се­ мипалатинска—десять (два— в 1855 г. ш есть— в 1856 г., два—в 1857 г.), из Твери четыре (все в 1859 г.), из Висбадена— три (1865 г.) и Петербурга— три !также в 1865 г.). Первые письма и з Семипалатинска полны глубокого чувства к Врангелю,— Федор Михайлович тяжело переживает тоску и одиночество. В дельнейшем время изгладило остроту разлуки. Позднее друзья имели не­ сколько встреч. Последний р аз Врангель встретился с Достоевским в Петер­ бурге г U'?:» г. «Я очень рад был опять его увидеть,—сообщ ает Врангель в своих «Воспоминаниях»,— встретились мы, казалось, сердечно попрежнему, но... Это не был уже мой прежний, дорогой семипалатинский Федор Михайло­ вич! Время и долгая разлука, конечно, наложили свою печать на наши отно ­ шения. О прошлом ни слова; он даже не ск азал мне, что он вторично женился и к ак идут его дела» (стр. 219). В 1879 г. Врангель выехал генеральным по­ граничным консулом в Данциг. Здесь из русских газет он узнал о смерти До­ стоевского в 1881 г. Кончина Федора Михайловича, естественно, потрясла Врангеля. Он живо вспомнил время семипалатинской жизни с Достоевским. *) Врангель, стр. 13*'-15*7.