Сибирские огни, 1926, № 3

Маринка глазами рассыпала искры, вскочила. Филин размахнул кулаком и только-только расколоты русый череп, Маринка упала на руки Филина, просила: — Отпусти его. И еще плакала серая тень и жаловалась: — Я— Федька. Я—дезертир,— и жаловался и плакал. Потом Федька нос повесил над огнем и просушивал измоченную голо­ ву, а глаза косил на Филина, боялся его и дрожал. Филин сидел, дул губами на огонь и дернул Федьку за плечо: — Р або т ат ь будешь, волчья отрава? — Буду. — А те будут? — Будут. — Спи! Дрогнул Федька, свернулся у огня, уснул. Утром Филин на полях отмеривал сажени; ртом , носом, в грудь заго­ нял воздух— она высокая, гордая, волосатая. 6 . Воинский начальник .N-ского уездного городка сидел в кабинете, лягу­ шечий рот его мусолил сигару, на лбу пухли зарубки, и глаза серые, пло­ ские задирались в потолок, потом на листе большом он расчеркнул свою ф а­ милию: Крутик-Горск-Тубанский. И на лице его безбородом, безусом вы ­ ступал пот. Воинский начальник только что подписал приказ о мобилиза­ ции, и на большом столе приказ э т о т скалил жирные пятна: — Мобилизация. Капитан в желтых сапогах на кривых ногах ехал в мужичьем таран ­ тасе. З а спиной капитана стальным глазом поводил пулемет. Тарантас ви- лялся вправо, глаз пулемета моргал влево: мобилизация. З а тарантасом били копыта лошадей— лошадей 5 0— и в седлах гого­ тали люди. Шлепали лошади, гоготали люди— и люди и лошади катились вперед, на село Кабановку, чтобы там привести в исполнение приказ б е з­ усого и безбородого воинского начальника о мобилизации. О т солонца до кочковатого болота протянулся увал. Жирным боровом лежал увал на своем жирном брюхе. Спина, хребет увала— лысела,— под корень вгрызались пилы в березо­ вую щетину, и по четвертям выкусывали топоры мягкое мясо деревьев. На оголенных площадях люди в солдатских гимнастерках отмеривали полен­ ницы апов, скучивали ворохами сучья. По траве словно прокатился тяжелый мельничный вал. Над головами людей стонали грачи. Лежал увал, к ак жирный боров, спал, а пилы грызли дерево, топоры кусали деревья, и солнце по белым полям разгоняло зайцев. В полдень люди воткнули топоры в пни и сами полезли в шалаши,, чтобы пить кипяток, чтобы швыркать похлебку... Трещали сучья под ногами Филина, когда он подходил к шалашам лесорубов, за ним ковылял Анбуш, на