Сибирские огни, 1926, № 3

После его гастролей от товарищей, живущих на низовьях Ангары, п о ­ лучались записки с запросом: кто такой врач Дворазашвили, и в заключение называли его аферистом, который своими порошками вымогал у крестьян дикое вознаграждение. З а порошки, отпущенные Тушамскому крестьянину от костоеда, он взял за каждый по 3 рубля. Весть о новом враче, враче в «дипломате», ширилась, уносилась далеко за пределы Карапчанской воло­ сти, нестерпимо больно била по политической ссылке, нервировала. — Вишь, вот ваш же, политика,— говорил один из пациентов-крестья- нин,— а помоси-то, понимашь, никакой нет. Бродяги куда сходнее правит (лечат), и порошки все матерые такие дают,— сказывали, в городу с господ­ ской больницы украли. От их эта к на зубах шеборчит, в нутре одним разом буравит, всякую дурь (болезнь) выпирает силом — куда-а гам этому в «дипломате». А жалуясь соседям, ругался: — Петляет т у т лешева шмындра, хворобу всяку наводит... Только было начали успокаиваться крестьяне о т массового набега «ионитов», выгнанных из Иркутска, полонивших одну з а другой деревушки, с угрозами ада и чертями, навязывавших «чудодейственные» колечки, крести­ ки, ленточки, евангелие, портреты Ивана Кронштадтского— на смену им вы­ плыл новый вид гастролера. Р а зв я зк а с Дворазашвили кончилась для ссыльных печально, а для Кон­ дакова его гибелью. Каждую Казанскую, 22 октября, когда на Ангаре начи­ н ает появляться ледяная шуга, под Ершовским (шаманским) порогом у стра­ ивается «выездка» (массовая рыбалка), бой острогами красной рыбы, куда с ’езжаются чуть ли не со всей волости (ближайшие деревни участвуют все по­ головно). Красивая и интересная сама по себе рыбалка привлекает купцов с торговыми лодками, волостное и нижнеилимское начальство, попов. Конец рыбалки знаменуется торговлей меновой и шумными гулянками. Это один из лучших уловов осетрины, стерляжины для вывоза, не требующий долгого х р а­ нения в «садках». На «выездке» гостем оказался Дворазашвили. Кондаков попал на рыбалку, как работник на торговой лодке воробьевских торгашей, братьев Гречиных. При к аки х обстоятельствах и обстановке был убит Кон­ даков, пишущий очевидцем не был. По слухам, тогда Кондаков якобы упре­ кнул врача в неблаговидных поступках, да иначе и быть не могло. Урядник, под угрозой ареста, запретил очевидцам-крестьянам рассказывать кому бы то ни было о причинах убийства. Ф а к т тот, что Дворазашвили убил Конда­ кова и сбросил с утеса на камни. Была ли попытка в последнем поступке скрыть свое преступление— трудно сказать. Возмущению этим убийством в среде ссылки не было предела. Арестованный на месте, убийца был отправлен в Киренск, а через некоторое время, освобожденный, он появился не надолго в Нижнеилимске. Очевидно, следствие усмотрело здесь ни больше-ни меньше, к а к убийство горбача. И не все ли равно для них, кто убил горбача — к р е­ стьянин или то т же поселенец. Для поселенца Карапчанки, или поселенца верховья и низовья Илима, Нижнеилимск был иным миром, столицей. В отдаленных деревушках заходи к любому ссыльному и, в случае, если его нет дома, распоряжайся к ак у себя. Сам ищи чего-нибудь пожрать, а если нет, проси и требуй (лучше требовать) у хозяйки квартиры кусок хлеба, чая в счет квартиранта. И хозяйка не оби­ дится, только потом заметит своему жильцу: