Сибирские огни, 1926, № 3

— Да ты, Василий Самойлович, прямо говори,— заметил Рябцев. — Во-во,— растроганно заслезились глаза хозяина.— По утру бы в тайгу свезти, да чтоб лошадей в сохранности доставить на деревню— вот тож н о и уплаты1з а прожитое не надо. — Это можно,— согласились все. — Чтоб бродяжня всякая не поважалась, не н апакостила чево. Какой беды не стряслось домашности нашей. А в ставленную пору хо зяй к а Авдотья стаскивала с оленьих шкур сон­ ную ребятню: — Ну, крестись, лешевы дети... Дай бог сох а том у заловиться в яму; рассомахе, огневой лисичке в пасть угодить; кшюночков, горностальчиков, да белочки боле того. Оборони дедку, тят ьк у , б р а тк у о т лешево медведя; косматый бы не привиделся, не с’урочил чево... С уходом в тайгу крестьянка освобождается от приказаний, постоянных угроз, кулачных расправ. С непосильной работой на плечах она отдыхает душой. Дома и на посиделках, при чадной лучине со жвачкой серы во рту, наматывают на веретешко обильно просмоленную нитку и веселятся. Девча­ та, молодухи и старухи вспоминают и меч таю т о миленочках «кудреватых, к ак баран, чернобровых, к а к цыган». З н аю т только, когда заглохнет, за к у х - теет тайга, дичалые морозы пойдут— выбежавший хозяин гаркнет: — А ну-ка, стервы, песеньку самолучшую заревите: Б е з хозяев Банщикова ожила по-бабьему. Ссыльные, под руководством общительных сибирячек, поправлялись с недоконченными домашними р аб о та­ ми, вытаскивали плоты конопля и з реки, ездили молоть на мельницы-«мутов­ ки». Всех заинтересовала жизнь деревни. В квартиру ссыльных приходили с жалобами, с просьбами помочь о т болячек, подката под сердце, зноба и дру­ гих хвороб. — Сказываешь, нечем полечить, ну, талды наговор доспей к акой ни на есть. Знам мы, поселенцы народ дошлый. И ссыльные с жаром изучают болезни, бегают в другие деревни, к ссыль-' ным же, в поисках лекарств, медицинских руководств. Авдотья прилегла кормить ребенка. Маленький пузырь, к а к клещ, вце­ пился в истрепанные груди. Топорщился, упирался ножонками в колени ма­ тери. Обрюзглое лицо Авдотьи расплывалось в блаженную улыбку: — Т е т к а Авдотья, я к тебе за делом пришел. Она вся превратилась в слух, чуть приподнялась со скомканной оленьей шкуры, глаза сузились, насторожилась. — Чп та ко е ? • У тебя, говорят, бычок убился с крутояра. — Сдичай,— затряслась о т смеха Авдовья.— Я думала, ково тебе... Убился, пропастной, взаправду убился. Ну чо ж, боле не будет ходить со двора— кабыть поглянулся водяному. — , Отдай нам его. — У меня нечо просить— водяной взял, у водяного и выручай. Ой, хит рущий он, мотри, обманет— не к добру будет, коли чево надумали. Дело с бычком поднималось на обсуждение несколько раз. Бодзагуа, соглашаясь использовать шкуру, протестовал против варки и еды мяса. В кон ­