Сибирские огни, 1922, № 1

Далеко на западе пела наконец под ударами рабочих рук вековая тира ния господ. Снова над Москвою поднялся красный стяг рабочей революции и, подчиняясь этому зову, Сихота-Алин восстал. Застывшие в ленивой дреме долины снова наполнились гулом военной тревоги, из горных поселков сюда потекли живым раасстно-шумным потоком вереницы охотников. Таежные тропы снова, как в глубине времен, преврати- лись в военные дороги, по которым день и ночь расходились по краю отряды повстанцев, скакали гонцы, тянулись вьюки обозов. Склоны гор над море:ч опоясались цепями стрелков. И когда из Владивостока бросились на север, ощупывая берега, дозорные крейсера и миноноски, они быстро убедились, что в их выгоде держать при- личную дистанцию, примерно на ружейный выстрел, от этих с виду пустынных, нелюдимых берегов. Тогда вдоль побережья, раскидывая по небу тучи дыма, тяжело прополз грузный японский броненосец. Но он уже никому не внушил ни страха, ни уважения к своему грозному могуществу. Настали годы еще невиданных бурь, наступал час давно в мечте взлелеянной расплаты... И подчиняясь волшебной силе восстания, исчезли вдруг куда-то все опасе ния и тревога, окрылились души безумством храбрых, навстречу неведомому и чудесному будущему, навстречу своей таинственной судьбе бросил свои жизни восставший народ. Раннею весною, переходя по льду таежные болота, ночуя в снегу вокруг костров, часть отрядов перешла безлюдный хребет и с первыми весенними ручьями спустилась в долину Уссури. А через месяц весь край уже трепетал в могучем революционном порыве к новой жизни, к побепе над таинственным царством вековой неволи. Широкою волной от Никольска до Имлна, сбивая по пути отряды Колча- ковских войск, повстанцы подошли к линии Уссурийской дороги Но дорога, оказалась занятой японцами. И здесь снова завязалась неравная борьба. Эти дни были одними из лучших в моей жизни. Дни борьбы среди сказач- но-красивой природой древнего, как предание, хребта. Дни творимой легенды для грядущих поколений. Годы великих достижений и великой нищеты. Разбрасывая вокруг обломки старого мира, пробивался к свету русский рабочий класс. Свет Коммуны! Он пылал перед нами багряною зарею, его видели все на- роды мира. Впервые от сотворения он светил нам, и в руках у нас были не карандаши и перья—были винтовки... Но страница за страницей шелестят листы истории, и вот уже за огнен- ными буквами восстания снова бегут черные торопливые строчки базарного расчета. Вот... один за другим уходят они, эти чудесные дни, в прошлое.,, в прошлое... Нас шесть человек. Мы Ипём от бухты Тетюхе, перевалили хребет на реку Фудзин и направляемся в окрестности Спасска, где в лесах, укрываясь от япон- цев, стоит наш партизанский отряд. Каждый из нас несет по полпуда динамита, шнур, капсули, у каждого винтовка, по сотне патронов и разный скарб, необ- ходимый в партизанском обиходе. Мы в районе расположения японских войск. Незадолго перед нами здесь прошли крупные бои, отбросившие повстанцев далеко вглубь тайги. Все села по Даубихе заняты японцами; тракт от Спасска до села Яковлевки тоже занят ими, и мы, не же-ая рисковать ценным грузом, идем в обход тракта—прями- ком через тайгу, отделяющую долину реки Даубихе от линии Уссурийской же- лезной дороги.