Сибирские огни, 1922, № 1

Пришел, рассказал о своей беде, Брат Иван спрашивает:—чо же думшь делать? — Пришел за тобой: пойдем... помоги на телегу взвалить.,, не управиться мне., чижолый... в крови перепачкаюсь. Иван взмолился: — Што ты!.. Бог с тобой!.. Зачем меня та?.. Посмотрел он на брата и таким голосом сказал, что у того душа за- мерла: — Не поможешь.. убью!.. Мне теперь один конец..- Не стал спорить Иван, пошел... Дорогой два раза отпрашивался У Пенкина един ответ: — Молчи, Ванюха: не вводи во второй грех! Пришли к избушке. Иван взглянул на убитого, да так на месте и обмер. Вытянулся старшина чуть не во всю избушку, руки и ноги в разные сто- роны разбросал, зубы оскалил; на лбу черная щель, а на правой косице—ды- ра черная. И на лбу и по косице белые кости торчат. На лице, по бороде и по кумачевой рубахе кровь запеклась. И вокруг головы, по земле—лужи крови застыли. Кое-как очухался Иван, помог поднять и на телегу взвалить покойника Тихонько обратно поплелся—как пьяный шел. Вернулся и весь день в траве пролежал. Весь день кони без воды стояли. А Пенкин запрег дядиных лошадей в повозку, вывел на дорогу, настегал и направил в Казаткуль. Ни денег, ни покупок не взял. Потом Еернулся к избушке, запрег свою лошадь в телегу, взял топор, же- лезную лопату и повез покойника к болоту—верст за пять у болота свалил. Раздел до нога. Отрубил топором одну ногу и зарыл в ракитнике около вэды. Огрубил вторую ногу и отвез к своему залогу. Отворотил пласт и пед пластом зарыл. Вернулся к болоту. Стал думать: что делать дальше с туловищем? Потом нарубил сухого ракитника, развел i.jcrep и стал палить дядино тело; палил до захода сслнца—только обуглилось. Измаялся —бросил. О!дохнул, вырыл в ракитнике вторую яму и закопал. Подержал в руках дядины вещи, подумал и бросил в костер. Только к ночи в свою избушку вернулся,—весь день промаялся. Я дядины лошади пришпи домой. В Казаткуле мужики тревогу подняли. Заседателю донесли. Через неделю в нашу деревню и заседатель явился. Опросил всю деревню—от старого до малого. Конечно, все показали, что через деревню Казаткульский старшина про- езжал, а куда делся—никто не знает. Так ничем дело и кончилось. Пропал и пропал старшина. Кони пришли, вещи целы, значит не огрбален и не убит, сам куда то пропал. Брат Иван вернулся с пашни и три дня на печке валялся—хворал. Заходил к нам и Пенкин—бледный, хмурый. С братом покалякают|и с Варварой где-ниЗудь пошепчутся... Как-то вечером говорит Варвара маменьке: — Седни пойду к тетке ночевать... — С чево это, спрашивает маменька, што ты там не видала? — Так... звала она меня... — Ну што-ж... иди, коли охота пришла, К ночи Варвара ушла. Тетка тоже удивилась: — Ты чо Варя? — Ночевать, говорит, пришла .. Тятенька изобидил...