Сибирские огни, 1922, № 1

дость и здесь жива. Парочки в Степи. Й^ет гармошка и оскорбляет заснувшую степь дикая похабная песня. У кибиток киргизин тянет свою монотонную и дикую, как его житье, песню Я хозяйский дом засветился огнями. Началась другая ночная жизнь. Из окон разносится далеко веселый смех. Нежно поют о красивой любви. При- ехали женщины с соседнего прииска. Янна нарядная, томная, забыла киргизку. Читает гостям „Г1о вечерам над ресторанами"... И веселит уловленный шопот: — Интересная женщина... К больному заходили. Улыбается сквозь смертные тени на лице. Уходили быстро и забывали. Прислал раза три за Янной Колол ревнивыми словами и отпускал. За ужином пили искристое шампанское, Красивый Вульмер, чокаясь шептал: — За русскую женщину... Янна Николаевна, как счастлив, кого вы любите... Обдавалз искрами глаз, смеялась. Потом пели опять. Рокотал рояль. Пьяные инженеры говорили о красивой страсти, а в темном корридоре грубо тискали Настю. Кчркальди пробрался в кухню и приставал к молоденькой Поле — Пола, Пола, пойдем гулять в пола... И заливался довольным пьяным смехом. Поля мыла посуду и пугливо косилась на него. Раз'езжались, когда гудок возвестил новый день. Ласкал утренний холодок. Пахло степью, но на нее не смотрел никто- Янну иступленно мучил ласками умирающий. Млтревна, кряхтя, укладывалась спать и кого-то проклинала. Поля, сиделка и Настя допивали бокалы в столовой Настя докладывала. — Наша-то, уж и паскуда! Муж не муж, а жила с им, Я она, и глазами, и боками... Тьфу!... Сиделка зевнула и спокойно сказала: — Сама така будешь околи их... Вон Степанида научилась. По ночам инженеру голая воду носит. Так приучил. Когда Янна пришла к себе, вдруг вспомнила киргизку. Охватила жуть. Потушила огонь, отдернула плотную ночную занавесь. В окно глянуло утро, Успокоил гневной свет. Легла и уснула. Я на фабрике снова начался стон, рев и жар... Через день приехал нотариус. Потом с ним Янна ездила за двести верст в город. Закрепили продажу прииска. В конце недели умер Георгий. Боролся отчаянно, злобно. Умер неожиданно тихо. Был кроток с утра. Сказал ей перед смертьк.; — Нетти, дай воды. Выпил. — Еще. Так три стакана. Потом попросил: — Согрей кофе. Возилась с машинкой. Слышала, вздохнул глубоко. Подошла, а он мертвый Постояла. Провела привычным движением руки по лицу. Ну, кончено. Как просто! Денег осталось только на дорогу. Скорей отсюда!.. Когда уезжала, рабсчие толпились у конторы. Бритый розовый управляю- щий кричал: — Синдикат купил... Синдикат... Ну, компания! Янгличане и русские. Егор степенно допрашивал: — Из русских каки? Управляющий обозлипся.