Сибирские огни, 1922, № 1

„Вчерашний раб, сегодня ты один В ликующем гудении динамы, И в радио и в трепете машин Уловишь ритм и радостные гаммы! О, верю, верю я—ты перестроишь м^р! Творец и труженик, мыслитель и рабочий, Воздвигнул факел ты во мгле всемирной ночи Заставил зазвенеть железо громче лир". Поэма, несмотря на ее подражательный характер и некоторую суб'ектив- ность прямолинейной революционности, написана сильно. Это все, что я могу сказать о сибирских поэтах революции. Это мало, это скупо. Скупая страна Сибирь- Суровая. Но „все таки... все-таки—впереди огни" И верится, что и в Сибири вспыхнут огни поэзии. Пока мапо зарниц, но они есть и могут общими усилиями разгореться в прекрасное, захватывающее пламя единственного в своем роде северного сияния. Да будет!.. В. ШЛГШЕЦ- З а з у б р и н В. Два мира. Роман в двух частях. Часть 1-я Изд. Пуарма 5 и В. С. В. О. стр 294. 1921 год. К четвертой годовщине Октябрьской революции. Самое трудное для художника это—изображение войны, стихии социальной борьбы. Великая империалистическая бойня, насколько нам известно, нашла только в двух книгах свое правдив', е отражение. Эго книга Я. Барбюсса „В огне" и повесть Тимофеева „ Ч ш а скорбная". Революция дала только одно бесспорно классическое произведение в об- ласти художественной литературы—поэму ft Блока „Двенадцать". Остальная груда написанного о революции, забывается немедленно писле прочтения, даже горластые крики Маяковского, несмотря на их своеобразную мощь. И вот перед нами новая попытка художественно облечь в живую плоть и крсвь лик революции, великое ст< лкновение двух миров. В 1-й части Зазубри ным дается ряд картин, фрагментов, охватывающих с о б сю великую эпопею борьбы двух мире в в Обири—колчако> щины, етамановщины, контр революции с одной стороны и Красной армии, партизанов—с другой. На тему о партизанах уже есть кое-что в новей литературе: это простой, хороший рассказ Касаткина „Л сные братья", изданный отдельной брошки ой и прекрасный рассказ Всев. И*а ова „Партизаны" (Краснтя Новь N? 1) и во вто- ром номере того-же журнала рассказ П. Низового „Крыло пткцы". Но гораздо шире с а ьит себе задачу В. Зазубрин, с р е п я сь дать целую историческую полосу классовых би*в. Первое впечатление от нача/ьных глав получается неопределенное. Что это—плакат или художественное произведение? Эют неубедительный искусствен- ный образ „Когтя", от которого пахнет лубком, недопустимая грубость и обна- женность некоторых сцьн и многое другое заставляют быть крайне насторо- женным. Автор слишком резко, „по военному" ставит перед читателем события и утрирует своею реалистической манерой письма. Ясно, что перо неопытное, молодое... Ясно, что роман написан спешно, без достаточного вынашивания: он не созрел вполне. На всех страницах романа в авторе борятся двое: художник и агитатор-публицист. Но что автор—художник и незаурядный—это для нас не- сомненно. Когда откидывая досаду на отдельные места, глава за главой про- бегаешь роман, и развертываются перед тобой кровавые и страшные картины столкновений двух миров, когда автор, наряду с картинами баталий, дает про- стое будничное этой борьбы, в которых умеет давать отблески классовой суш -