Сибирские огни, 1922, № 1

Его сатирические блестки, рассыпанные десятками строк по газетным поме- рен, являлись шедеврами творений подобного рода. Незначительный сам по себе факт он умел так осветить, что читатель получал целую картину, огро- мный вопрос далеко не амурского значения. И задачей друзей Ф. И. является тщательный подбор этих могущих быть затерянными ценных отзвуков целой эпохи и жизни Приамурья, наиболее интересно развивающейся в эти годы, 1912— 1917 г.г. Его меткие словечки были в то время летучими. „Ракодав"—синоним пароходства и ловких, прожженных пароходчиков; „В тендер лезут чебаки"— показатель приспособляемости „Амурки" к какой угодно обстановке, включи- тельно до переправы паровоза вплавь через Зею; „Пригондаттье"— синоним Приамурья, управляемого известным генерал губернатором Гонцатти... Ф. И. пытался осуществить мечты о сибирском журнале (кто только этого не делал?). В то время в Благовещенске издавался еженедельный журнальчик .Амурские Волны", журнальчик довольно скверный, с потугами на плоское остроумие. Подобные журналы ведь росли одно время, как грибы. Ф. И., ле- леявший мысль о журнале, удвоил усилия—и ему удалось выпустить свой журнал „Зея", вышедший, насколько помпю, в 3—4 номерах. Оффициальным редакто- ром являлся друг и приятель Ф. И., мишень его острот и экпромтов, добродуш- нейшее существо, стариннейшей репортер „Амурского Эхо "—А С. Лобанов, тот самый, о котором Чудаков писал: — Андрей Степаныч, общий наш приятеле Лихой стрелок и тонкий дипломат, Поэт в душе, а с виду „приискатель", Сидит на пне, откинувшись назад, И кажется сердитым, Как воробей больной аппендицитом. Самому Ф. И-, как административно-ссыльному (без права выезда из пре- делов Приамурья), думать об оффициальчом редакторстве не приходилось, да и нужды особенной в это*1 не было. Журнал не выжил и зачах, но немногие номера его оставляли приятное впечатление. Никаких намеков на обычный для провинциальных журналов вуль- гарный тон. Помимо статей общего характера (о чуме в Маньчжурии, пересе- ленческом вопросе, торговле с Монголией и т. д.), все остальное писалось Чу- даковым, успевавшим это делать, не бросая редакции „Амурского Эха". В двух номерах печатался его „Мсмус на Амуре", описывающий злоключения прибыв- шего на Амур божка Момуса, дававший перу Ф. И. широкую возможность от- вести душу на таких вопросах, как постройка „Амурки", политика Гондатти в .желтым вопросе", знаменитая амурская контрабанда, золотая лихорадка при- исков, с ее наглой эксплоатацией отверженного пария—китайского кули, десят- ками тысяч рассыпанного по амурской тайге. Вот отрывок из его, кажется, незаконченной, поэмы—„Легенда о сотворении Приамурья": Ну, кажется, ладно. Хоть шар небольшой, Но держится стройно и прямо. Так, вновь испеченной, любуясь землей, Промолвил сияющий Брама. —Экватор и тропики зверем кишат, В умеренном поясе пушки рычат, Есть камень для каждой могилки И край Турханский для ссылки. Пора пошабашить. Устал я, как вол, И зол, как голодная фурья. — Но,—вымолвил Сива, колебля престол,— А как же насчет Приамурья?