Сибирские огни, 1922, № 1

Н а к о н е ц, куда смотрит, где ищет вдохновения и духовного отдохновения так пламенно ненавидящий вырождающееся буржуазное мещанство Жан Кристоф, герой знаменитой эпопеи Рс,мэн Ролана? ft великое движение в искусстве XIX века, которое зовется романтизмом, отразившееся и в литературе, и в скульптуре, не родилось ли и оно из рево- люционных грез и мечтаний? О, цепко держатся реакционеры за обломки умирающего, сжившись с ним, как купчиха со своим самоваром, из которого она так покойно и удобно пила чуть не целое столетие свой чай. Так и умирающие классы пытаются снизвести искусство до таких же бытовых удобств. Революция приходит всегда во время. Французская революция пришла тогда, когда короли искусство пытались превратить в свою дворцовую забаву, аристокрты—в мелодия и [картины, иллюстрирующие их дряблый разврат; духовенство —в приторную мелодию, ко- торая собирала им верующих и монету. Но вот пришла революция. Она спасла искусство от измельчания и выро- ждения. Она освободила его, как искусство со своей стороны—ло своей револю- ционной сущности—в лице Мольера, ЖанЖ1ка Руссо, Вольтера, Бомарше с его чудеснейшей пьесой „Женитьба Фигаро"—подготовляло революцию. Таким образом, искусство способствует революции, революция—искусству. И перед русской революцией мы видели почти то же самое. Русская мировая литература превращается в кликушество различных „истов", которые, то в желтых кофтах, то почти голые лечат от мигрени ску- чающих буржуазных барынь. # Русская скульптура лепит в усладу царей их быкообразные фигуры. Русская музыка спускается до низин ультра-патриотических песенок. Но вот пришла революция. Она беспощадно все это смела и высвободила искусство, ft искусство в лице целого ряда писателей, в лице Горького способствовало органическому росту революции, показывая картины наростающих восстаний человека. Революция освобождает искусство, искусство способствует революции. III. В Ы Р О Ж Д Е Н ИЕ И С К У С С Т ВА Б У Р Ж У А З Н ОЙ ЭПОХИ И П Р О Л Е Т А Р И А Т. В конце XV111 века—перед великой Французский революцией, дзорянско- феодальная культура абсолютизма начала гнить и соответственно этому начало вырождаться и искусство. То же самое происходит теперь с культурой и искусством буржуазной эпохи. Когда буржуазия не была еще полным господином, она щедро, велико- душно звала в свое лоно все человечество; ее класс, как юноша, внес в искус- ство то, что нужно было всему человечеству. Пока роль буржуазии для челове- чества была общественно нужной, полезной, освобождающей, ее выходцы находили и для искусства те же мотивы, которые чаровали все человечество, но как только „в благородной груди воплощенного капиталиста развертывается Фаустовский конфликт между страстью к накоплению и жаждой наслаждения"*), начинается вырождение самого класса, и его попытки и через искусство удер- жать свою власть, или сделать его забавой. Самым ярким моментом стремления буржуазии подчинить себе искусство является создание теории чистого эстетизма, теории, утверждающей существова- ние отвлеченной каноническ;й красоты. „Аморальный эстетизм", так определяется эта теория,—является отражением в экономике той жажды наслаждения, которая заменила в „классическом типе капиталиста", „жажду накопления ради накопления, производство ради произ- водства" **). *) К. Маркс „Капитал" т. I, гл. 22, стр. 602. Госиздат, 1921 г. МССКЕЗ. **) К. Маркс. Там-же.