Сибирские огни, 1922, № 1

С переходом в русское подданство калмык, не сразу прекратились раздоры между отдельными племенами, на которые исстари распался народ, точно также, как не сразу затихла их исконняя вражда с киргизами. Калмыки горного Алтая считают себя одним народом, который распа- дается на несколько племенных групп и 16 административных*). Из них 7 алтайских дючин образуют алтаи, 2 чуйских (1 и 2 Чуйские во- лости) телесы, 4—черневых волости, (Комляшская, Куземская, Южская и Кер- гешская)— черневые татары — Ч'ии-юж - ! и 3 севзрных волости. (Верхне и Ниж- не-Кумандинские и Тогульская) — кумандинцы — Куманды-к1ж'|, Иопрцы, Шор-южь Считая себя „одним народом", калмыки признают вместе с тем, что вся территория, в пределах которой они живут и пользуются в той или иной форме угодьями, принадлежит всем им сообща, как одному целому. Именно отсюда, из этого Езгляда 'на занимаемую землю и вытекает отсутствие границ между такими, казалось бы, крупными единицами, как волости и проч. Но последнее десятилетие, когда возникло много оседлых пунктов, когда около пятой части калмыков перешло от первобытного образа жизни к оседлому, многое резко изменилось,— создались новые между различными группами населения отноше- ния, а вместе с тем кое где возникли представления о границах, обособляю- щих пользование некоторыми угодьями среди самих калмык. Нет никакого сомнения, что распространение оседлости, которое идет на Алтае, относительно весьма быстро начавшийся процесс обособления будут все более развиваться и осложняться, а первоначальное отношение к земле, как более простое—исче- зать и сглаживаться- ~ II. Во главе каждой дючины или волости стоял „зайсан", избираемый всеми домохозяевами данной административной единицы, но в большинстве дючин из одного определенное „сеека". Некоторые зайсаны имели помощников. Каж- дая дючина делилась на несколько „арманов", управляемых демичами (помощ- никами зайсанов) и представлявших уже не столько административную, сколько податную единицу; при этом каждый арман должен состоять приблизительно из сотни домохозяев. Прежние деления алтайцев на дючины и волости совершенно не отвечали действительному распределению населения и потому уже в 1900 году наблю- дался процесс разложения этого строя, что особенно бросается в глаза в 7-ми алтайских дючинах, жители которых признают себя одним народом, имеющим общ^ю землю. Несмотря на сознание своего единства, первая дючина почти совершенно уже тогда выделилась от остальных: члены ее живут в определен- ной местности и встречаются в других пунктах очень редко, да и то больше в качестве временно приехавших туда; они почти не участвовали в народных с'ездах, „каланах 1 "**), на которых собирались представители всех дючин, отказы- вались от выполнения многих повинностей, лежащих на других дючинах, и проч. Тог же процесс выделениу, только менее резко выраженный, наблюдался и от- носительно черневых волостей, переходящих постепенно к оседпой жизни. Тем не менее и в настоящее время сознание более тесной связи между инородцами черневыми и инородцами семи дючин довольно живо и по време- нам выражается в совершенно определенных фактах. Так, в~1897 году инородцы четырех черневых волостей и семи дючин составили общее совещание по вопросу „о возвращении прав кочевым инородцам на пэльзование черневыми лесами и их доходностью", и приглашали присоединиться также и инородцев трех^северных волостей, т. е. Верхне и Нижне-Кумандинских и Тсгульской, с населением которых они считают себя одним народом и, наконец, в 1917—18 г., *) Волости и дючины существовали до 1912 года включительно к лишь в 1913 году реоргани- зованы в волости теперешнего типа. * " ) Калан—подать. Каланы—с'езды, на которых обсуждались вопросы о разверстке педатен,