Горница, 1998, № 2

На пасеке свалил в нарты платья, штаны, ру­ башки — все, что осталось от прежней семьи. Повез добро к Хоминым. Здесь охапками стал заносить в дом, сваливать в кучу. Летели ру­ башки, зипуны, ичиги, куски сатина, кусок холста. Что началось: визг, крики... Штаны были ве­ лики — их тут же подкатали. Рубашка сползала с плеч — перехватили веревочкой у горла. — Евтих, запрягай коня, поехали. Там еще машинка “Зингер”, самопряха, разная лопотина, едо- ма. Радовались Евтих, Аксинья, дети. Мерили, под­ шивали до полуночи. Аксинья оказалась непло­ хой швеей. Машинка “Зингер" не умолкала дня ­ ми В доме все преобразилось. Дети по нужде ходили на улицу. Макар прогнал Евтиха в Спасск, чтобы он на вырученные за шкурки соболей и колонков деньги купил гвоздей и стекла. Сам же нанял мужиков валить и вывозить лес. Все закипело. На глазах рос сруб огромного дома, который рубили нанятые Макаром мужики. Сле ­ тела и с Макара паутина тоски и безразличия. Не успел сойти с сопок снег, как на подворье Хоминых стоял дом с голубыми наличниками, такими же ставнями , с резным крыльцом. Старый дом приспособили под овчарню. Сру­ били стайку коровам, конюшню коням, амбар под зерно. Новоселье прошло в завистливых возгла­ сах, в переплясе на крашеном полу. Кузиха, са ­ мая вредная и самая завистливая баба в дерев ­ не,— худющая, остроносая, с бегающими серыми глазами, поджав губенки, заглядывала в каждый угол, трогала горшки и черепки. — Не с чиста разбогател Хомин,— ехидно, зло шевелила она губенками .— Был слых, что Макар чернокнижник, колдун. Ее никто не поддерживал. В доме всех поили, кормили, зачем же на гостеприимных хозяев наговаривать. “Старый дурак, ишь, чего надумал, лечь и ус­ нуть. Топай. Макар , топай ,— продолжал подбад­ ривать себя Макар и брел навстречу буре .— Скольких осиротишь! А снова захиреет Хомин?! Пошлю-ка его в Спасск, пусть загонит мою до­ бычу А ить ее — уйма. Почитай, двадцать собо­ лей, каждый потянет по сорок рублев; сто колон­ ков — по десятке штука. И на двести рублей белки. .. Крепись, М а к а р ...” Он вышел на переметенную тропу. В рас ­ падке ветер дул потише . Вспомнились слова Ку- зихи: — Зачем, Макар, соришь деньгами? Оставь себе на смертный час. — Или у тебя руки отсохнут уложить меня в гроб? — съязвил Макар .— Или у твоего Кузьмы руки отсохнут, когда начнет тесать мне крест? Мне ить памятников не надыть. Мой памятник — дети. — Хе, дети.. . Они о тебе тут же забудут. Ты бы моим дал сатину на рубашку, я бы их заста ­ вила поминать тебя. — Заставила , гришь? Я не хочу, чтобы меня чрез силу вспоминали, хочу, чтобы по душе... Куда тебе, Кузиха, просить. У вас в доме всего вдоволь, другие во сто крат хужей живут. . . — Тебе дьявол помогает. Бог-то на такие дела скуп. Вот и помоги нам чутка через дьявола. Макар задохнулся от обиды: вот как о нем судит Кузиха?! .. Вот и выворотень старого кедра. Однажды загадал на него Макар , что если упадет тот кедр от бури, то и он за ним. Ан нет Кедр уже лежит пятый год, а Макар все еще суетится на земле. Уйти бы ему от этой маеты, пока не засосало вконец людское болото. Но есть у него шальная мысль: увидеть, кем будет Хомин через несколь­ ко лет. Сейчас он тих и покладист. Хотя уже заметно приободрился, подняв голову; затвердел и голос его. А то жил — спустя рукава. Ходил с ленцой, понурый... Старик навалился спиной на рыжую глину вы- воротня. Здесь не дуло. Обтер платком взмокшее лицо, глаза и начал дремать. Вконец устал. Пере­ ступил с ноги на ногу, но тут же отскочил. Нога уперлась во что-то мягкое. Кто-то под ней завозил­ ся. Макар резво отскочил, несмотря на усталость, свернул с плеча бердану, уставил ствол в снег. Подумал, что здесь залег медведь. Только этого ему не хватало. Макар едва не выстрелил. Из-под сне­ га послышалось рычание, слабое поскуливание. — Вот, ястри тя в нос, напужала -то как. Вме­ сто медведя — собака. Снова послышался визг и болезненный стон Макар разрыл снег ногами, нащупал тело собаки, с трудом выволок ее. Хмыкнул: — Пес ладный, однако в беспамятстве. Лапу вон как разбарабанило ,— рассматривал он соба­ ку при мутном свете луны .— Что же делать? Самого бы кто домой донес, а тут с тобой возись. Послал Бог находку. Но грех бросать живую тварь на погибель,— просто и человечно рассудил М а ­ кар.— Может , где хозяин по ней жалкует. Дотя ­ нем, однако, верста осталась. Поднял на плечи почти двухпудового пса. Тот взвыл от боли, очнулся, изготовился цапнуть руку Макара, но, видно, не хватило сил. — Лежи спокойно. Вишь, хочу тебя спасти. Жи знь и букашке мила. А нам и того боле ,— сказал Макар и пошел, заплясал наперекор буре