Горница, 1998, № 2

Арапка, услышав свое имя, поглядел на Луку и помахал хвостом, как бы желая сказать: да, и я взду­ мал уйти с прииска. А кто это с тобой другой? Не видывал што- то; кажись, из новых? — спросил Луку Пехтерь. — Палатов, — ответил за себя другой. — Ну, садитесь в лодку. Лука и Палатов сели, Арапка вскочил за ними и все четверо поплыли к зимовью. Когда приехали к берегу и подошли к зимовью, опытный Хохол осмотрел местность и спросил бы­ стро Пехтеря: — А это чьи у тебя кони привязаны? — А это приехал служащий и казак Дранков- ского ловить бродяг. Вот уже четвертый день живут. — Где же они? — Кто? Бродяги? А кто их... — Нет, служащий и казак. — Пошли на гору караулить. Разве вы не ви­ дали их? — Где увидишь, — тайга. Хохол смекнул, что надо убираться отсюда, и намекнул Палатову. — Что же, закусите и отдохнете? — спросил гостеприимно Пехтерь. — Нет, спасибо, мы торопимся. А вот что мне удружи! — Лука достал из котомки две пары но­ вых рукавиц и, положив их перед Пехтерем, сказал: — дай нам спиртику подкрепиться. Пехтерь мельком взглянул на новые рукавицы и сказал: — отчего не дать! Пошел к жене, принес бутылку и краюху хлеба. Жадно выпили усталые путники по стакану вина и начали скоро есть. Они были измучены от первого перехода. — Когда вышли? — спросил мельком П ех ­ терь. — Сегодня в полночь. — Ладно отмахали, — сказал Пехтерь. — Что же, разве не отдохнете? — Нет, спасибо, надо торопиться: по делу идем, — сказал Лука. Бросив несколько кусков ласкав­ шемуся Арапке, беспокойно оглянувшись в сторону, где была гора на которой караулили бродяг казак и приказчик, путники быстро простились с Пехтерем. — Счастливого пути! — сказал он. Пехтерь был человек опытный, много он видал народу и ему не было дела, кто и куда идет. Он также дружелюбно принимал и беглеца, и казака, едущего ловить его. Для того и другого у него оди­ наково был спирт, и в его кладовой хранились и вычищенная казенная лядунка, кобур от пистолета рядом с бродяжеским броднем. Они уживались в хранилище Пехтеря, как уживаются в сибирской жизни щеголеватый заезжий чиновник и неотесан­ ный подрядчик из мужланов, измеряясь одною еди­ ницей сибирской ценности: “за что их можно про­ дать и почем купить”, Тропа, разбитая мерными шагами лошадей в ступняк, шла по берегу, вниз по течению реки, изви­ ваясь между дерев, и, обходя пни и колоды, местами она спускалась к самой воде и терялась в камнях, местами поднималась на крутой берег и шла густым лесом и болотистыми топями, через которые были устроены когда-то длинные, узкие мосты, теперь сгнив­ шие и развалившиеся. Путники шли один за дру­ гим молча. Арапка бегал по сторонам, отыскивая дичь, и, увидев где-нибудь на дереве белку, долго лаял на нее, отставал и опять догонял. К закату солнца путники подошли к небольшому ручью, про­ текавшему шумя у подошвы высокой горы; разулись, перебрели и остановились на большой поляне вбли­ зи реки. Здесь тропа круто поворачивала в гору. — Ночуем тут, — сказал Лука товарищу. — На горе теперь снег, холодно. — Пожалуй! — сказал Палатов и бросился на землю. Заметив на лице Палатова полное изнеможе­ ние, Хохол, улыбнувшись, сказал: — Что, легко по тайге ходить? Ах ты, молодой воробей! Туда же — пойду да пойду. Погоди, это цветочки, а вот хватим еще горячего. Эти сутки дались им действительно не легко. Была половина мая, а в тайге снег лежал. Идти среди не­ проходимой тайги, пролагая дорогу среди коряг, попа­ дая беспрестанно в канавы, проваливаясь и снова пре­ одолевая пни и коряги, — было не легко. Так что, напрягши все усилия, приходилось им выкарабкаться из трясины или подняться на крутую гору, как требо­ валось вновь еще большее напряжение, так как перед ними вырастало новое препятствие. Те , кто сразу го­ рячо берется проломать тайгу, истрачивают все силы в первый момент и на следующий их уже недостает. Это жребий неопытных беглецов, обыкновенно обес­ силивающих и часто погибающих. Лука, как человек опытный, знал эти трудности, он исходил тайгу. Па­ латов пропал бы без его указаний и примера. Но насмешка опытности, как всегда, подействовала боль­ но на молодое самолюбие. — Я не устал, — сказал, поднявшись, Палатов, но сразу почувствовал, что ноги его подкосились, с непри­ вычки утомление дало себя почувствовать страшной болью во всех мускулах. Молодость не может допус­ тить, чтобы она была чем-либо пристыжена и оста­ лась позади. Она привыкла насмехаться над старо­ стью, как старость в свою очередь видит так часто ползающих около себя бессильных детей, что иногда не замечает среди них молодого Геркулеса и Атласа. — Не устал, так пойдем дрова рубить; мы, брат, ведь здесь не на фатере: сами должны и о тепле позаботиться.