Горница, 1998, № 2

протирая глаза обширным воротником своей сороч­ ки, тупо смотрела на пол. — Ах, ты, Господи, опять... проговорила она и, схватив руками неподвижно лежащего мужа, крях­ тя, подняла его с пола, уложила на кровать. Феофила Герасимовна знала, что подобные при­ падки с Протасом Протасовичем даром не быва­ ют. Будучи аи соигаШ всех дел, она решилась немедленно справиться. Несмотря на болезнь мужа, она решилась оставить его одного, облачилась в свой длинный, широкий ситцевый холодай, снизу на чет­ верть запачканный грязью, и отправилась на кухню разведать кое-что от стряпки Лукерьи. Не сочтите, пожалуйста, супругу Протаса Про- тасовича неряхой за то, что она носит запачканный холодай; на стану Благодатного прииска и нельзя иначе ходить такой хорошей хозяйке, как Феофила Герасимовна, — грязь ужасная! К тому же Ф ео - филе Герасимовне и некогда было заниматься туа­ летом: до обеда возилась она на кухне, помогая стря­ пать Лукерье, а после обеда перебирала в кладовой пучки разных трав, узелки с крупками, коробочки с сластями, или составляла секретно от мужа лекар­ ство от ломоты, от лихорадки, от головной и других болей. Да и больных ириходило лечиться к ней много, потому что все ее лекарства были составлены для внутреннего употребления во вкусе больных — на спирту или на вине. Вообще Феофила Герасимовна постоянно была занята делом; только дело, как бы наперекор, плохо клеилось в ее руках, не выходило так хорошо, как она говорила, принимаясь за него; начнет она, например, сало топить — сало перегорит, станет мясо солить — мясо сгниет, возьмется с усер­ дием лечить действительно больного — больной умрет (фельдшеру пища для заочных насмешек; “залечи­ ла”, говорит). Впрочем неудачи не обескураживали Феофилу Герасимовну; она с новым рвением при­ нималась за работу. — "Я хоть купчиха,— говори­ ла она: — а не гордая, не белоручка. Я помощница мужу, и хоть не люблю его, но почитаю; клялась пе­ ред алтарем”... При атом Феофила Герасимовна посылала себе в нос хорошую понюшку табаку и громко сморкалась в подол холодая. По совести надо сказать, Протас Протасович не принуждал ее рабо­ тать и не нуждался в ее работе. Феофила Гераси­ мовна нужна ему была только в качестве чиновника особых поручений по весьма важным делам, когда нужно было разведать, где и что творится и что делается, или когда надо было привести в исполне­ ние какие-либо секретные планы. Как сошлась Феофила Герасимовна с Протасом Протасовичем, об этом она не любила рассказывать. Только раз подробно передала все своей кумушке, а то обыкновенно говорила, “что выходила замуж по любви”. Но если вы, читатель, жили в Сибири в конце пятидесятых годов, то наверно помните, как носилась в народе молва о том, что всех девушек сомнительного поведения будут свидетельствовать в рекрутском присутствии, брать в солдаты и посылать на Амур. Много девушек вышло тогда замуж, и шли они за кого попало: богатые — за бедняков, молоденькие за стариков, за калек, даже за нищих, а некоторые так просто вешались в хлевах, только бы избавиться от службы на Амуре. Феофила Гераси­ мовна, тогда еще молоденькая, недурная собой де­ вушка, тоже побаивалась Амура (не того, разумеется, которого создала греческая мифология, а другого, что на окраине Восточной Сибири) и готова была вый­ ти поскорее замуж; только в селе, где она родилась и выросла, не оставалось более женихов — всех разобрали менее разборчивые и более проворные девушки. Случилось проходить через это село каза­ чьему полку, в котором был и Протас Протасович Шнипер. Его поставили на квартиру в дом отца Феофилы Герасимовны. Была дневка. Вечером Феофила Герасимовна влюбилась в Протаса Про- тасовича, ночью он объяснился ей в любви, утром сделал предложение, а после обедни повенчались, и на другой день молодая чета отправилась в поход. С тех пор прошло уже двадцать пять лет жизни Ф ео ­ филы Герасимовны с болезненным и раздражитель­ ным мужем. “И так я вот мучаюсь с ним четверть века, несу крест”... говорила она, наслушавшись, Бог весть от кого, книжных выражений. Несмотря на то, что в жизни с мужем Феофила Герасимовна “несла крест”, она выглядела не сильно изнуренной тяжес­ тью этого креста, что могут подтвердить и весы Бла­ годатного прииска, показывающие в телесах Ф ео ­ филы Герасимовны шесть пудов и пять фунтов. Побывав на кухне и собрав изрядный запас всевозможных сведений, Феофила Герасимовна воз­ вратилась к мужу и нашла его “в чувствии” сидя­ щим на кровати. Ей очень хотелось чем-нибудь и как-нибудь развлечь задумавшегося мужа, хотя и сама она была сильно взволнована полученными на кухне недобрыми известиями. — И стоит ли, Протас Протасович задумы­ ваться? — проговорила Феофила Герасимовна. Шнипер сидел и молчал. Очевидно, мысли его были чем-то заняты; он не слушал жены. — Бог даст, все поправится... — Что? — очнувшись вдруг, спросил Протас Протасович. — Я говорю, не стоит убиваться; Бог даст, по­ правится. Шнипер молчал и смотрел на стену, на которой была прибита гравюра “Рождение Венеры”. — Тебе что состряпать к чаю — пирожки или оладьи? — спросила Феофила Герасимовна, нео­ жиданно переменив разговор.