Настоящее, 1928, №10

К У Д А П Р Е Т?.. А КУРС Рассказывают такой анекдот: Группу рабочих пригласили в о д ­ но высокое хозяйственное учрежде­ ние на заседание, где обсуждались планы хозяйства и политики. Х оте ­ ли узнать, что скажут заводские ра­ бочие, люди из массы, люди прак­ тического опыта. Рабочие два дня слушали докла­ ды, прения и споры ученых и госу ­ дарственных людей. Цифры и вы­ кладки вырастали и падали, как ар­ мии в бою. Потом, когда их спросили, что они обо всем этом думают, один сказал: — Одно ясно: прет... А что Нрет и куда прет — неизвестно... Анекдот, наверное, сочинили лю­ ди, которых теперь называют пра­ выми уклонистами. Им не совсем ясно, куда прут одиннадцать октябрьских лет, по­ этому они говорят: нельзя ли по­ тише?.. Свои сомнения они припи­ сывают рабочему в анекдоте: смеш­ но и никакой ответственности. Революцию сопровождают не только грохот боев и стоны умираю­ щих, но и смешок анекдотчиков. В первую революцию скептический интеллигент — а, может быть, и простой обыватель, разница не­ большая — вкладывал в речь анек­ дотического митингового оратора такую фразу: — Мы идем вперед, хотя мы не знаем, куда мы идем... Таким образом, мы видим, что и в производстве анекдотов трусова­ тая мысль человека, сворачивающе­ го вправо, работает по традиции. Мы, коммунисты, вооруженные цифрами Госплана, РКИ и ЦСУ, знаем, куда что прет. Знаем даже, что анекдотствующие о чьем-то не­ знании прут назад, хотя и знают, куда идут. Никто не поверит, если я расска­ жу, что полгода тому назад я встре­ тился в Москве с товарищем, к ото ­ рый сказал мне: Надо заключить соглашение с кулаком. Тогда еще не выносили резолю ­ ций об опасности правого уклона, но слушатели института красной профессуры задавали тов. Сталину тревожные вопросы. Тем, кто мне не поверит, можно будет сказать, что если бы даже этого товарища не было, то я бы имел право его выдумать, после т о ­ го, как секретарь московского к о ­ митета ВКП(б) тов. Угланов стал упрашивать актив краснопреснен­ ского района: «Учите, но не калечь­ те». Актив крыл его за правый ук ­ лон некоторых членов комитета, за напор текстиля на тяжелую индуст­ рию. Упомянутый товарищ не боялся, что я его искалечу, потому что к мог не принять его разговор все­ рьез. Разговор шел на углу Возд­ виженки и Калашного переулка, не­ подалеку от Международного А г ­ рарного Института. Я попал в мо­ сковский сквозняк, не остыв еще от прошлогоднего экстраординарного нажима на сибирского кулака. . Мой собеседник сказал больше: — С кулаком надо заключить с о ­ глашение так же, как буржуазия, победившая дворянство, заключа­ ла союз со своим побитым врагом... Взгляд был выражен вполне о т ­ четливо, и я имел право подумать, что товарищ выражает не только свой собственный взгляд. Было бы шаблонно и неверно, ес­ ли бы я сказал, что я не верил своим ушам. Я верил сво ­ им ушам, потому что я вспомнил два факта: этот товарищ, прежде чем стать коммунистом, был эсером, а во время борьбы с троцкистской оппозицией воздерживался от г о ­ лосования. Воздерживался он потому, что «не был знаком со всеми материа­ лами оппозиции». В своей ячейке он об этом заявил. Такова была формула тогдашних примиренцев. Итак, он тоже не знал, куда что прет, хотя посвятил себя изучению аграрного вопроса. — Тебя—как?., исключили?.. — Нет, не исключили. — Почему? — Потому что твердо знали, что левым уклоном я не страдаю. Зна­ ли, что у меня прочный правый уклон. Откровенный разговор с правым уклонистом так же редок, как вся­ кая откровенность. Полная же ис­ кренность, вообще говоря, вещь по ­ смертная. Поэтому детальное опи­ сание производства правых идей в головах коммунистов мы получим после смерти тех из них. которые напишут мемуары. Но ждать нам некогда. Нас т о ­ ропит кулак. Он—тоже—прет... * * * В октябрьскую демонстрацию б у ­ дут носить, вероятно, фанерные каррикатуры на кулака. Как этого недостаточно! В эту годовщину нам надо было бы всеми выразительны­ ми средствами представить массам кулака так, чтобы каждый ощутил врага всеми своими чувствами. Что­ бы каждый знал его во всей его обнаженности и скрытности, со всей его хитростью и приспособляемо­ стью, зажатого и ожесточенного... Он ожесточился. После прошло­ годнего пресловутого удара он ожесточился как никогда. Если бы не было других доказательств, что это ожесточение — ярость классо­ вого врага, доживающего свои по­ следние годы, то факты, рассказы­ ваемые сибирскими окружными га­ зетами, были бы достаточными д о ­ казательствами. Он снова начал убивать селько­ ров. Но это не ново. Остервенение собственника толкает его на убий­ ство не только селькора, но и с о б ­ ственной жены. Убивает он обстоя ­ тельно. 5 октября в Куликовском нарсуде Каменского округа суди­ лись муж и жена Сидоренки. Же­ на развелась со своим мужем и требовала по суду части имущества, потому что добровольно кулак да­ вать не согласился. Суд присудил жене Сидоренко 650 рублей. После суда Сидоренко подстерег возвращавшуюся женщину, у к о т о ­ рой был на руках грудной ребенок, и стал ее убивать. Так как она с о ­ противлялась, то он убивал ее дол­ го, проколол ей ножом бока, разре­ зал лицо и только недорезал гор ­ ла. Новым в проявлении классового ожесточения кулака являются его нападения на машины колхозов. Машины он начал убивать с такой жестокостью , как будто бы они бы ­ ли людьми. Коллективная молотилка возбуж ­ дает его ненависть не меньше, чем коллективист или селькор, и он п од ­ брасывает в нее куски железа, что ­ бы во время работы она сломала себе члены. В деревне Грязнухе, Ку- рагинского района, Минусинского округа, было совершено коллектив­ ное убийство молотилки, злое, не­ истовое, с заранее обдуманным на­ мерением. Дело вышло из-за землеустройст­ ва. Грязнухинскому коллективу по совместной обработке нарезали зем­ лю. Коллективу отошла часть з е ­ мель, занимаемых кулаками Наза­ ровым, Бабиным и Наумкиным. Т о г ­ да трое обиженных взяли двенад­ цатифунтовый молот, пошли в и о ­ ле, где стояла коллективная моло­ тилка, и стали ее истреблять. Машину7 били и ломали так же основательно, как Сидоренко уби ­ вал свою жену, разнесли ее в ще­ пы, исковеркали все железные ча­ сти. Этих фактов много в газетах. * * * Он умеет плакать. Плачем своим он разжалобил, ве­ роятно, не одно нежно-коммуни­ стическое сердце, изучающее аг­ рарный вопрос в центральных уч ­ реждениях. Убивая в своем селе селькора, поджигая бедняцкий и коллективный хлеб, разбивая моло­ тилку, он в то же время засыпает Москву слезными жалобами, напи­ санными торжественным языком, который очень действует на людей, поднимающих производительные силы деревни земскими способами окультуривания единоличника. Эти письма тысячами сыпались a земельные учреждения, во ВЦИК, в редакции газет, в Красную армию. Удивительно \'ли, что неудержи­ мый поток кулацких слез размывал кое-какие коммунистические гол о ­ вы? Следовало бы издать кулацкий письмовник в качестве руководст­ ва для слабосильных коммунистов, чтобы сделать их невосприимчивы­ ми к кулацким слезам. Вот одно из таких жалобных пи­ сем крестьянина Зосимова Григо­ рия из хутора Нейфельда, Моска- ленского рика, Омского округа. Оно было прислано в прошлом г о ­ ду в Сибирское краевое земельное управление: «Трудное для земледельца, тру- довика-крестьянина, и невыносимое время! Задачи правительства, науч­ ные советы агрономии вести мое хозяйство улучшение по науке с в о ­ им трудом с’ели меня и мое семей­ ство. Не слушал бы я советов нау­ ки агрономии, хирел бы, не был бы кулаком, саботировал бы, не тр у ­ дился бы, не был бы гоним и угне­ таем и не именовался бы насмеш­ ливым именем—культурником».. Чего он хочет? «Вы согласитесь со мной, что без капитала и в недостатке можно ли образцово и роскошно устроиться с культурным хозяйством?» И вот— «в 1927 году на меня, крестьяни- на-трудовика, поднято гонение»,— плачет он. Слезы у него льются че­ рез трактор: «Член рика Москаленского тр ебу ­ ет от меня роскошно образцовой культуры, чтобы постройки были на полах и под железом, и заеда­ ет, топчет все хозяйственные начи­ нания. Секретарь райкома Ботов за 32 десятины, вспаханных на сто ­ рону крестьянам трактором, осудил меня эксплоататором»... И в гневе обманутого культурни­ ка Зосимов Григорий восклицает: «Осудили меня по 69 ст. Консти­ туции ВКП(б) вне закона»... Хозяйство свое он описывает иро ­ нически : «Кулак, опишу идиллию моего кулачества: мое хозяйство должно 705 рублей в уплату трактора 1 н о ­