Настоящее, 1928, №9

— Да ты откуда родом -то? До сих пор не знаю... Фотограф сразу прибавился в ве­ се. — Я-то? Волжанин. Из Казани. — Земляк , значит? — Д а ну? Тоже из Казани? — Вроде. Я там учиться пробовал. К - Г д е ? — В университете. А ты? — В военном училище. Понятно? У Без экзотики Семипалатинск. Извозчик хладно ­ кровно швыряет из ямы в яму д о ­ потопную колымагу. Песок. Трава. Заборы . И опять-таки солнце. П оэто ­ му чуть-ли не у каждого домишки — частные торговые заведения — столики с квасом. На площади во фронт — никола­ евские здания. Тупые, одинаковые, по-фельдфебельски самоуверенные. Даже странно, что у под ’ездов не торчат городовые. Автомобиль Турксиба обгоняет всадника в малахае. Иногда — по ­ трепанного верблюда. Всадник ш а­ рахается в сторону. Верблюду — все равно. * * * Хорошо поэтам. У них это про ­ сто получается. И выжженная бес­ пощадным солнцем степь, и велича­ вые корабли пустыни, и гордые по ­ томки Тамерлана на быстрых, как ветер, конях. Истома, лень, юрты, благовонные струи кумыса, пре- ^ красные девушки с косым разрезом глаз. Журналисту хуже. В поисках э к ­ зотики и можно на такое наско­ чить... Да и где ее искать? Разве вот на вывеске: артель безработных «Эв­ рика». Эллада в Казакстане! Или в истомной южной лени? Кстати, у любителей экзотики в большом почете рядом с ленью сте­ пной изустный телеграф . Говорят, что кочевникам не нужны ни тел е ­ граф , ни почта. С быстротой мол­ нии разносятся на «быстрых, как ветер», конях вести от аула к аулу. Может быть и так. Однако, в поч­ товой конторе, сдавая письма, я по­ пал в очередь вместе с добрым д е ­ сятком потомков Тамерлана. Они, как и я, на заказное письмо, види­ мо, надеялись куда больше, чем на , свой изустный телеграф . А * * * В поэтических поисках вам не ми­ новать чайханэ. Не совсем настоя­ вш е го чайханэ, а так... в роде. Здесь * вы чаю не найдете. Это только го ­ ворится. Для красного словца. В ■ просторечьи эти чайханэ звучат не так эффектно: кумызные. С таким же успехом их можно назвать и шашлычными. Хозяин—казак — хлопает грязной рукой по шароварам. Чище она от этого , конечно, не становится. Но он, с сознанием выполненного пе ­ ред посетителем долга , цедит в не­ мытую чашку жирный кумыс. Ах, чорт! В кумысе плавает муха. Хозяин любезно приходит на по­ мощь. Ловит ее, насколько может осторожно пальцами и швыряет на пол. — Пей! Хорош кумыс. Лучше се­ мипалатинского кумыса нету. А такой-же немытый подмастерье уже вертит над жаровней прут с нанизанными кусками баранины. — Хочешь? Дешево. Действительно , дешево. И делает­ ся быстро. Во всяком случае, гораз­ до быстрее, чем вам найдут вилку, если вам не хочется оперировать пальцами. * * * В Семипалатинске не меньше, чем везде, думают о культурной рево ­ люции. Даже , может быть, больше. — Казаки народ отсталый, следо ­ вательно, нам нужно в первую оче­ редь... Говорят, что культура начинается с полотенца и зубной щетки. З у б ­ ную щетку я искал во всех семипа­ латинских магазинах двое суток. И не нашел. В столовых .трогательные плака ­ ты: мойте руки перед едой. А попробуйте в столовой найти умывальник! * * * Но если махнуть рукой на э к з о ­ тику и вообще посмотреть город— кое-что найти можно. Видавший лучшие годы катер т я ­ жело полощется через Иртыш. Справа — только недавно выныр­ нувшие из-под воды устои ж е л е з ­ нодорожного моста. В каком -то ленинградском ж у р н а ­ ле в корреспонденции из Семипа­ латинска я отыскал занятное ср а ­ внение этих честных советских ус­ тоев с египетскими сфинксами. П о ­ чему сфинксами, а не пирамидами? — не знаю. По-моему, они гораздо больше похожи на простые д о б р о т ­ ные ботинки. Не выходные шимми, а обыкновенные рабочие. Такие скоро не изнашиваются. * * * На той стороне реки — будущее Семипалатинска. Говорят, н астоя ­ щий город будет именно здесь , о к о ­ ло станции Семипалатинск II. Пока же это довольно жалобный к а з а н ­ ский поселок — Джанасэмей. Сотни глинобитных избушек с еле прорезанными щелями. Такие штуки лепят дети из мокрого п е ­ ска. Пришлепают ладонями стены и ткнут пальцем: — Окно! Заглянеш ь в дверь — грязное тряпье, помятые кувшины... Б о л ь ­ ше, кажется , ничего. По дворам п у ­ таются сонные лохматые собаки и ребятишки в ярких аракчинах на бритых головах . Попадаются, правда, и большие каменные дома. Темные, хмурые. Жирные пауки — крестовики среди мошек. Это дома баев. Становится как-то легче, когд а повернешь в сторону, через з е л е ­ ную площ адь, мимо затесавщейся сюда, купеческим изволением , к а ­ менной казармы — церкви в поле, туда , где на самом берегу сотни каменотесов отделывают глыбы блестящего камня. Это для будущего моста. Рядом проползаю т по у зко ко л ей ­ ке вагонетки с песком, с досками , с камнем... — Берегись! * * * За пригорком бараки . Свежим т е ­ совым лицом к солнцу. И русские, и киргизы , и казаки живут вместе. Бараки , каж ется , п ер ­ вое в Семипалатинске место, где между ними не завязы вается пустя ­ ковых, никчемных, но иногда г о р я ­ чих, ссор. Первые признаки культурного воздействия : в квартире казака ч а ­ шки под кумыс вымыты. Рукомой ­ ник, не в пример губкоопинсоюзов- ским столовым, на видном месте. Здоровенный парень в трусиках , хвастается: — У нас здесь все киргизы в уборную ходят. Привыкли. Вам смешно? А это для них вроде как февральская революция... Рисунок М. Яльцевой .