Настоящее, 1928, №9

ВЫПЬЕМ ЗА КУЛЬТУРНУЮ РЕВОЛЮЦИЮ ВЛ. ВИХЛЯНЦЕВ Парню, который только что при­ ехал в ВУЗ, больше всего хочется стать поскорее «настоящим» студен­ том: перестать путаться в «произ­ водственных отношениях» универ­ ситетских организаций ; усвоить и усиленно употреблять всю массу студ-словечек—«хвост», «арап», «же натик» и т. п. Новичок с ускоренным сердцебие­ нием приглядывается к миру, знако ­ мому ему до сих пор, главным обра зом, по Малащкину и Гумилевско­ му. Он хочет ходить, есть и смор­ каться, как закоренелый студент, и старается взять тон, какой, по его мнению для ВУЗ’а наиболее подхо ­ дящ. Вот здесь-то Малашкин и подво­ дит. * * * В кино ребята «заводили» одного такого парня. Еще мальчишка, вих­ растый и гологубый. Только-что по ­ лученное удостоверение о принятии в университет он считает очень в аж ­ ной бумагой. Когда он хотел встать в очередь за билетами, ему сказали: — Как, ты разве не знаешь, что студентам билеты дают вне оче­ реди? Он поверил. Но милиционер отта ­ щил его от кассы за рукав. Он скан­ далил и показывал удостоверение. Ребята хохотали до кашля. В фойе я предложил ему папиро­ су. Он взял , но курить не умеет: долго раскуривал , сдерживая к а ­ шель. Думает: если не курить — на ­ зовут бабой. После сеанса серьезно спросил: — А где ты достаешь женщин? Рассказал , как это просто было ему дома, в уездном городишке. — Ох, и кутили мы там! Два раза отсиживались в районе. После я узнал: этот парень—крас ­ ная девица. На все общежитие ти ­ шайшей жизни. 4С* -Н — На, прочти—сказал мне то ва ­ рищ, — какие у нас есть мерзавцы. «Верочка! Ты уж меня извини за последнее письмо. Но, знаешь, я так долго ждал от тебя писем, что начал думать о самом плохом, а когда кругом столько примеров, на ­ чинаешь воображ ать самое худшее. Ты уж извини, пожалуйста. «У вузовцев , я вижу, своя особен ­ ная жизнь. Но она меня, поскольку это возможно , не прельщает, пото ­ му что, ты знаешь, я почти не пью и никуда не хожу. Но как я ни стар а ­ юсь ничего не иметь общего с «на­ родом», все-таки приходится иметь дело с письмами, вернее записками этих людей. Я очень часто получаю записки, содержание которых суть не важно, но все-таки более или ме­ нее стоит обратить внимание на вну­ треннюю демагогию и развращен ­ ность. Я был прав, когда предпола­ гал, что у студентов отношения в смысле пола чересчур уж просты. Между прочим, прочти, если не лень, Романова «Без черемухи», Ма- лашкина «Луна с правой стороны» и Калинникова «Мощи» и напиши свое мнение о каждой из этих книг. «В Канск, Вера, я приеду года че­ рез два, на лето, но охоты ехать нет никакой. Знакомств пока еще не в е ­ ду специальных, простых сколько уг одно. Думаю тебе прислать ф о то ­ графию вузовцев. Сейчас читаю в кабинете политэкономию Маркса и перескочил писать письмо. Это пи­ сьмо не будет строго логически вы ­ держанным, не будет построено по определенному плану, а так, что по ­ падется. Например, сейчас пишу и думаю, почему и для чего эта д е ­ вушка, которая сидит против меня, смотрит так внимательно, не отры ­ ваясь, и, в конце концов, что-то р е ­ шает (закатила глаза) и посылает через воздух бумажку с фразами, написанными на ней. И смотрит так «надежды полно», что жалко стано ­ вится. И ждет ответа». Дальше непонятные росчерки и снова текст: «Ты прости, что даж е не окон ­ чил, но не могу писать. Через н еко ­ торое время напишу больше». Здесь он, как на ладони,—герой из затхлого мирка, где девушки до сих пор чаще всего употребляют три слова: кавалер, жених, ухаживать; из городишка, где первейшим у д о ­ вольствием считается выйти на п ер ­ рон к пассажирскому поезду. Канская Вера должна увидеть за этими строками действие, которое приведет ее в смятение. Потом Вера, конечно, прочтет «рекомендованную литературу», и—кто знает—в голове ее создастся образ героя-студента , летающего с одной афинской н о ­ чи на другую и вообще проживаю ­ щего «без черемухи». Я встречал таких студентов, к о то ­ рые, приехав домой на зимние к а ­ никулы, рассказывают краснеющим (от стыдливости или от зависти?) провинциальным мещаночкам о л ег ­ кости студенческих нравов, скром ­ но прибавляя, что, конечно, они все­ го рассказать не могут. И мне при ­ ходила мысль: что если какой-ни­ будь недоумок с бойким пером р а з ­ весит уши? Тогда появится еще о д ­ на «Луна с правой стороны». * * * Меня позвал медик Т., госстипен- диат: — Пойдем в «Рекорд», там все р е ­ бята: выдали стипендию за три ме­ сяца. Я удивился. Я не знал , что ребята ходят в «Рекорд», где все вдвое д о ­ роже. — Верно, они ходят в пивнушки и в Гранд-Кафэ, но сегодня, ты пони ­ маешь!—за три месяца... * * * Ресторан с оркестром. Мы сели за столик. Я огляделся и не поверил глазам: на три четверти посетители оказались студентами. На столиках—высились баррикады бутылок, красовалась великолепная икра с зернами, величиной с гороши ­ ну, чудесный вонючий сыр для зн а ­ токов и прочие яства, обычно чуж ­ дые желудку стипендиата. Стояло шумное хмельное веселье. Веселились—кто как умел. Рядом— один лил другому на голову о стат ­ ки пива из бутылки, тот хохотал и выкрикивал, восхищенный остро ­ умием друга: — Смотрите, что он делает, под­ лец! Что он делает! В углу сидел прославленный а к ­ тивист и общественник, Митя, в позе увядшего цветка. Подальше—н ад ­ рывались два педфаковца: — А разве мы не занимаемся? Мы занимаемся. Вот сегодня гуляем, а завтра... будем заниматься. Они энергично трясли друг другу руки и смотрели один на другого преданными глазами. И можно п о ­ ручиться, что они действительно б у ­ дут заниматься, пока не заведется в кармане беспокойная пятерка, и т о ­ гда они опять пойдут «встряхнуть­ ся». Розовый нэпаченок в пенснэ и с золотым зубом, недавно исключен­ ный, но еще не отставший от сту ­ дентов, смеясь, орет: — И зачем вам, шелопаям , стипен­ дию дают? — Молчи, буржуазия!—кричит л о ­ хматый правовик и замахивается б у ­ тылкой. Митя из угла рассудительно д о ­ бавляет: — Ты, Щеглов, в самом деле... т о ­ го. А то выставим. Ко мне подошел веселый студен ­ тик-литератор: — Ты что здесь первый раз? — Первый раз. — Лимонаду хочешь? Он принес со своего столика пол ­ бутылки лимонаду и налил мне. Я хлебнул и чуть не выплюнул: чи ­ стейшая горькая. Т. рассказал , что если сказать просто—«дайте лимонаду»,—то д а ­ дут лимонад. Но если после «дай ­ те» сделать выразительную паузу и слово «лимонад» произнести таин ­ ственно,—в бутылке будет водка. Тоже будет, если выразительно про ­ изнести «пива»: водка появится в пивной бутылке. Зачем это? Я так и не узнал, дел а ­ ется ли это из-за мизерной крупи ­ цы таинственности, какая есть во всякой мистификации, или же это просто нарушение правил торговли спиртными напитками. Оркестр заиграл марш «Буден­ ный». Веселый студентик, подсев­ ший к нам, радостно захлопал в л а ­ доши. Мы его упрекнули в злоупот­ реблении лимонадом. Тогда студентик об’явил, что он вовсе не пьян, вполне в здравом уме и может мыслить не только просто, но даже диалектически. В до к а за ­ тельство он построил такую триаду: тезис—старая культура , антитезис— новая, синтез—ресторан довоенного вида, в котором играют марш «Бу­ денный». Затем начал в упоении подстукивать ложечкой о стакан с водкой в такт оркестру. * * * А—ва наверное удалят из общ е­ жития: сегодня ночью он явился пьяный, с проституткой. Шумел и размахивал наганом. Наган у него отобрали и вытолкали на улицу вме­ сте с проституткой. * * * Утром мой сосед по койке грустно сказал: -— Смотри, что осталось от 60 рублей... Еле хватит на дорогу. — Как? И ты прокутил?.. Но он показал мне новые брюки, галстук. И даж е Чехова и Пушки­ на—свежие, не разрезанные томики. * * * Спорили с Б. о культурной рево ­ люции. — Совсем не часто мы ходим в пивную,—горячился Б.,—у нас есть и культурные развлечения. Напри ­ мер, всем общежитием ходим в ки ­ но. — На какие же картины? — Ну, знаешь... ведь у нас вооб ­ ще репертуар с гнильцой. Ну, вот... «Когда растает снег»... «Брач­ ный круг»... Да! — вдруг просиял он:—«Конец Санкт-Петербурга». — Понравился вам «Конец Санкт- П етербурга»?—спросил я сидевшую тут же девушку из общежития. — Я не была. Девчата тогда не пошли, думали—будет скучно. — Уж молчала бы,—разозлился Б. и жалобно сказал :—эти девчонки всегда так: чуть Мэри Пикфорд или Малиновская,—в столовку не схо ­ дят , а денег на билет наскребут. Но ведь это девчонки. — А тебе известно, что у вас в о б ­ щежитии ребята часто до утра на ­ пролет играют в преферанс? — Верно... Однако, все же у нас есть культработа . Вечера...