Настоящее, 1928, №3

ЖУРНАЛИСТ В АНЖЕРКЕ А. ФЕТИСОВ Сегодня у меня на квартире было первое собрание рабкоровского акти­ ва. Пришло 7 человек со всех шахт и цехов Анжерки. Наплевали, накури­ ли, набросали в стакан окурков и, полные крепкой зарядкой, получен­ ной на совещании, ушли с твердым решением немедленно приступить к делу. Я предложил собравшимся вопрос; что у нас в Анжерке самое бое­ вое—и все в один голос ответили: «Кумовство, брат, протекция заели— вот что». — Осиновый рой,—заметил Шаш- ков, могучий детина, старый забой­ щик, от одного вида которого я по­ чему-то начинаю чувствовать при­ лив бодрости и силы. Так и порешили—возьмемся за осиновый рой. Тут же ребята один за другим порассказали, как мужья устраивают своих жен на работу, как племянники, родственники получа­ ют привилегии и т. д. Наше совещание прошло с исклю­ чительной деловитостью. * * * * Именно в тот день, когда в газете появилась статья с призывом от­ крыть шахтеру двери в Дом Шах­ тера, именно тогда, когда с копей было сокращено 600 шахтеров, в Доме Шахтера, с благословения рудкома, члены инженерно-техниче­ ской секции и врачи задали шикар­ ный бал и пьянку. Программа вечера состояла из двух частей, как об’явил конферансье: литера А и литера Б. Литера А— концерт, романсы и танцы до упа­ да буквально. Одна так натанцова- лась (будучи, вероятно, под мухой), что свалилась на пол. С 12 часов ночи—литера Б—все спустились в столовую, откупленную на весь ве­ чер; на столах—вина, закуски. Прежде, чем приступить к пьянке, начались тосты, речи. Бывший са­ марский губернатор, приближенный Колчака, а сейчас—юрисконсульт треста Чистосердов, произнес по­ трясающую речь. Он говорил, что «сейчас, наконец-то, мы почувство­ вали себя свободно. Наши жены мо­ гут видеть настоящее общество. Ка­ валеры встретят подходящих своему духу барышень». Юный техник Гительсон забрался на диван и кричал: «На нас лили по MoHj, теперь мы свободны». Под бурные аплодисменты всей публики один исполнил песенку «Три пажа». Крыльцо Дома Шахте­ ра, около которого собралась тол­ па, обратилось в город Ригу. Оно было все заблевано. В 4 часа утра к Дому Шахтера под’ехали лошади с конного двора и автобус, и подгуляв­ шие благополучно отбыли в первую колонию. Все рабочие говорят об этом. * * * * Если бы та, что я рассказываю вам, заявил в рудкоме союза, то ко мне обязательно приклеили бы яр­ лык спецееда. * * * # Кстати, расскажу об одном возму­ тительном проявлении бездушного отношения к рабочему. Обратите внимание на дату. Рабочий Хвецко­ вич поступил 27 сентября на работу в отдел новых строительных работ Кузбасстреста. Семнадцатого октя­ бря десятник ему заявил, что он мо­ жет итти получать расчет. Хвецко- вич пошел за расчетом в контору, но там оказалось, что он в табелях не числится. Расчета не дали. Тогда Хвецкович подал заявление производителю работ Феоктистову. Тот заявление уничтожил и через некоторое время в конторе заявил, что никакого Хвецковича он не знает, такой у него не работал. Хвецкович подал заявление в РКК, но оно каким-то путем попало в ру­ ки председателя райотделения союза строителей Бодряшкина. Бодряшкин передал заявление опять Феоктисто­ ву, и тот опять наложил резолюцию: «Хвецковича не знаю». Бодряшкин вызвал тракториста, у которого Хвецкович работал помощ­ ником, тот подтвердил, что Феокти­ стов врет и что действительно он бок о бок с Хвецковичем ездил на тракторе, утрамбовывая песок на шоссейной дороге. Бодряшкин, однако, вызвав Хвец ковича, крикнул на него: «Ты врешь, все равно ничего от нас не добьешься» и возвратил ему заявление. Хвецкович пошел в охра­ ну труда, там потребовали пбста- новление РКК. После усиленных просьб Хвецковича охрана труда, убедившись в том, что РКК вопро­ сом Хвецковича не занималась, по­ слала в союз строителей запрос о нем. И союз ответил, что никакого зая­ вления о Хвецковиче не поступало. Сейчас—20 февраля, а Хвецкович расчета еще не получил. Таких фактов не мало. * * * * Вчера я зашел в рудком и опять натолкнулся на подлинное безобра­ зие. Пришел туда рабочий татарин, со­ кращенный, узнать причину уволь­ нения. Секретарь союза Соледни­ ков, когда тот попросил протокол РКК, крикнул: «Не приставай, это секрет». От рабочего—секрет. Между прочим, этот Солодовни ков разговаривает с рабочими хуже администраторов, хотя парень славный и особенно почему-то хо ­ рошо ко мне относится. Прошлый раз я вам писал о спе­ цах. Неприязненное чувство к ним возникло у меня со вчерашнего дня Прихожу в трест, меня начинают с ехидцей спрашивать: — «Что же, товарищи, хлеб у кре­ стьян отбираете?.. Хлебозаготовки все—читать в газете нечего. Почему это раньше так на хлебозаготовки не напирали, а теперь только о них и речь?». Я им тоже со всей ехидностью, какая у меня была, об’яснил насчет хлебозаготовок и насчет посевной кампании и заверил, что хлеба посе­ ем нынче не меньше, чем в прошлом году,—будьте покойны. А в хлебо­ заготовках все же перелома доби­ лись, и газета в этом сыграла нема­ ловажную роль. Говорить я совсем не умею, но тут откуда-то слова взялись. * * * * Рудком созвал фиктивную комис­ сию для опровержения моей статьи о Доме Шахтера. Меня начинают всячески травить. Рисднок А . Клементьева КИРГИЗ С комсомолом тут, конечно, дело конченное, не вступить. Рудком всех натравливает на меня. Ладно. Пущай. Хорошо себя чув­ ствуешь, когда прав. Долго в Ан­ жерке, конечно, быть не могу—по­ дыщите кого-нибудь другого. Пар­ тийца обязательно. Меня теперь бес­ партийностью корят, чего раньше не было. Райком партии относится ко мне попрежнему хорошо. Почти полгода живу я в Анжерке, но не видал ни разу такого много­ людного собрания в Доме Шахтера, как сегодня. Люди сидели чуть ни верхом друг на друге. Зал вмещает 900 человек, втиснулось 1.500. То же самое было по всем цехам и шахтам. Красные уголки были на­ биты рабочими до отказа. Слушали сообщения о заговоре в Донбасса. Тишина в зале, будто никого нет. На одного рабочего, случайно засту­ чавшего каблуками, весь зал заши­ пел. После доклада сразу обозначилось настроение шахтеров. В каждом их слове чувствовалась боязнь з а со­ ветскую власть. Заговор в Донбас­ се? А нет ли чего-нибудь похожего у нас? Наиболее интересные из вопросов: — Что же смотрели партия и профсоюз? Что же раньше-то они ничего не предпринимали? — Как смотрит докладчик—ведь в нашем районе есть тоже довольно нехорошие признаки? — Создана ли для раскрытия за­ говорщиков в нашем районе специ­ альная комиссия? — Из каких людей в нашем рай­ оне может состоять эта шайка? Как узнать их, чтоб поволочь, куда сле­ дует? — Нет ли у нас техников из Дон­ басса? (техников из Донбасса в Ан­ жерке очень много). — Как получали деньги заговор­ щики из-за границы? Не замешан ли еще кто-нибудь здесь? — Нет ли негодных машин и у нас? — Куда будут девать негодные машины? Вопросы сыпались на докладчика, как бомбы с аэроплана. Здесь ожидали волны слецеед- ства. По-моему, спецеедческих на­ строений в основной массе рабочих нет. Рабочий понимает, что спеце- едство так же вредно рабочему го­ сударству, как и контрреволюция. Я сужу по выступлениям шахте ров. Спецеедческих выступлений по существу не было. Крыли недостат­ ки в производстве, партийную и профессиональную организации, но о спецах очень умалчивали.