Настоящее, 1928, №3

IV ЦВЕТЫ ОБЩЕСТВА ДЕ БЫ МЫ НИ БЫЛИ, где бы мы ни проходили,—мы всегда чувствовали на себе недоумеваю­ щие взоры наших сограждан. ' — Вот они опять, — слышалось вокруг.—Вот они, носители мысли и культуры, вот, кто собирается развлекать, волновать, утешать и радовать нас и куда-то вести чело­ вечество. — Цветы общества! — Литературные силы! — Наша популярность растет и крепнет,—говорил Носорог, садился на тротуар и, косо посматривая на сограждан, скручивал цигарку,—и она достигнет апогея, если эти ду- роплясы не устроят над нами само­ суд. Милиция на нашей стороне,—г возражал Южаков,—меня, пьяного, прошлый раз доставили вежливо, под ручку в милицейский участок. Недоуменные взгляды, устремлен­ ные в упор, нас нисколько не сму­ щали. Я, Южаков и беспечный Но­ сорог обычно ходили по тротуарам, перед встречными не сворачивая. Володя Кальперин-Свободный бегал стороной по грязи и лужам и при остановках прятал свои ужасные стоптанные сапоги под тротуар. Утонченная рабская вежливость и необоснованная галантность заста­ вляли его кланяться «дамам», изви­ няться и давать дорогу прохожим. Я лично в то незабвенное время вежливость не признавал и считал ее недостатком современности, п е ­ режитком. Товарищам советовал держать себя на улицах города так, как держали бы они себя в дрему чем лесу. Южаков охотно разделял мои взгляды и при случае зазевав­ шемуся на нас гражданину предла­ гал: — Сними, товарищ, шапку! — Этот поступок вас нисколько не унизит,—подхватывал Носорог. Гражданин или вступал с нами в беседу в роде мужичка без штанов на Птичьем переулке или же, сплю­ нув сквозь зубы, сторонился с тро­ туара. В редакции на нас смотрели не- определенно: одни, как на будущих знаменитостей, другие, как на без­ дельников, мешающих работать. Но никто так усердно не работал, как мы. Желание печататься—ад­ ское, мучительное желание. В папке Володи Кальперина-Сво- бодного лежало 850 стихотворений, семь рассказов, полсотни романсов, с десяток душераздирающих драм и два сценария. Я бесчеловечно из­ нурял себя перед керосиновой лам­ пой долгие ночи напролет. Я писал, переписывал, выправлял, зачеркивал и писал. Читал, читал и читал. Читал до головной боли. Перед моим одуревшим взором проходили толпами вычитанные мужики, ре­ бятишки и бабы. Они пели мне про тяжные проголосные песни, глуши­ ли с бесшабашной широкой русской удалью ковшами самогон, припля­ сывали, топтались на тяках. Я пла­ кал с ними вместе и смеялся. Но, странное дело,—то, что я сочинял волнуясь,—других не трогало ни­ чуть_____ — В чем тут Дело?—спрашивал себя,—в чем секрет?—Очевидно, в том, что у меня нехватает навыков, мастерской выучки и слов. Что ж— опять читать? И я опять самоотверженно читая, а, начитавшись, снова писал. Я не­ щадно порол шомполами и нагайка­ ми мужиков и, закончив повесть или рассказ, бежал к Южакову, хватал зго за рукав: — Этого чудака,—советовал Южа­ ков,—ты напрасно оставил... Ты его как-нибудь сразу повесь что ли, лучше, по-моему, будет. — Лучше? — Конечно, он болтается без де­ ла. Я вешал несчастного мужика. Я его вешал на ворота, телеграфные столбы, на деревья, расстреливал и порол. Созданных уничтожал, унич­ тоженных воскрешал. И все это я делал для того, чтобы из «Кроко­ дила» ответили мне сразу на два юмористических рассказа коротко, всего лишь шестью словами: «Не пойдут. Вам многому надо учиться». Чему учиться и как учиться? В горестных думах я ходил по улицам, натыкался на телеграфные столбы, как слепой, и раз даже не­ чаянно зашел сапогом в корзину п семечками одной из крикливых тор говок. — Что ж это ты, батюшка,—яро­ стно выпучила торговка глаза,— прешь этакой пьяней образиной! — Сядь, тетка!—крикнул я мрач­ но и, потоптавшись на рассыпанных семечках, пошел дальше. — Милиционер!—взвыла торговка. — Этого нельзя,—строго сказал милиционер.—Собери семечки и тор­ гуй, не ори!.. Осень этого года застала нас в различных положениях. Володя Кальперин-Свободный, сидевший уже без сапог, попал в конце-кон- цов на свое место: ему в редакции поручили делопроизводство. — Великолепно, великолепно... Хе- хе-хе,—кланялся и рассыпался он смешком довольного благородного старичка... Южаков в поисках счастья кур­ сировал от Б... до Новосибирска, туда и обратно: он точно жил на железной дороге и высказал однаж­ ды очень глубокую философскую мысль: — Смысл жизни,—сказал он,—за­ ключается в вывесках пивных...—И, помолчав, добавил:—Распивочная и на вынос,—махнул с твердой уве­ ренностью рукой. Счетовод из инвалидной артели уехал в Москву отыскивать приез­ жавшую московскую особу и при­ знания поруганного, не признанного в Б... таланта. Миша Егоров-Носо- рог, гонимый мечом правосудия, как растратчик, с сумочкой за плечами, ушел в Ташкент пешком, а Володя Кальперин-Свободный неожиданно женился и так же неожиданно скрылся куда-то от тихого семей- цого счастья. V Линогравюра А Заковряишна ВЕСНОЙ