Настоящее, 1928, №2

ПРАВО НА НОВЫЕ ДЕЛА М. ПОЛИКАНОВ Н а ч н у с п и с ь м а , которое получил от товарища. Письмо— явно упадочное. Автор его—сту­ дент-партиец. Учится и служит в одном хозяйственном учреждении. Вот что он пишет: ...«За последние две недели полу­ чил от друзей несколько писем. Даю выдержки из них. П е р в о е п и с ь м о : «Правда, больно то, что нет «заранее заго­ товленных позиций», что некуда податься, если вдруг приспичит, что, по-существу, надо крепко дер­ жаться за место». В т о р о е п и с ь м о : «А с 26 ме­ ня посадили на ...отдел. Я сейчас жиру хорошо, в отделе делать не­ чего. Ведь надо только поддержи­ вать линию, а нового здесь не ува­ жают»... Т р е т ь е п и с ь м о : «Я ж тебе написал слезное письмо. Где оно? Неужели не получил? Печально. В общем же тошно, дружище. При­ чины тебе известны... У вас там и поучиться можно,, а у нас тина, липкая такая..: Двигается все сти­ хийно». Кто эти ребята?—Они так же молоды, как и мы с тобой: каждо му из них около четверти века. Я вижу, как они отбрыкиваются от рутины, от косности, как они хотят много делать, творить, ап­ петитно, азартно работать. Но не может же это продолжаться веч­ но: энергия, упорство, упрямство развеиваются, тают. Мне их жаль. Они славные, чест­ ные, преданные делу парни. Ты читал роман американского писателя Вудворда—«Вздор»? Там описывается автомобильный король Ричард Эллерман, который считает, что в управлении его предприятий не должно быть разочарованных. Он их изгоняет, потому что разоча­ рованный человек теряет инициа­ тиву. У нас поступают наоборот: доводят человека до разочарования тем, что мешают проявлению ини­ циативы, и — оставляют его на службе. Служить легко, работать труд­ но. Максим Горький в некрологе о Л. Красине писал: «На мой взгляд для большинства людей дело—ярмо, и даже для мно­ гих, зараженных жадностью к на­ живе, дело все-таки—хомут, а они— волы и рабы. Но есть художники нашего земного дела, для них ра­ бота—наслаждение». Может быть это самомнение, но я считаю себя «художником на­ шего земного дела» и прихожу в бе­ шенство, когда не вижу в своих окрестностях энтузиазма, увлечения делом. И мне начинает казаться, что нормальное, естественное отноше­ ние к делу большинства окружаю­ щих меня в учреждении людей— это: — неустанная забота о том, как бы поскорей избавиться от работы, — радость в ежедневный шабаш- ный час, — томительное пересчитывание оставшихся дней до получки, — благодушная болтовня о необ­ ходимости рационализации. Теперь я тебе расскажу, как у меня появились эти настроения. Два месяца назад я передал Су- хорукову проект реорганизации и улучшения работы ...отдела. Теперь вот перелистываю свою записную книжку убиенных идей. В первые два дня после передачи про­ екта значатся такие записи: — Сухорукое молчит. Не здоро­ вается. — Сухорукое хмур. Не разгова ривает. На шестой день: — Сухорукое ни гу-гу. На девятый день: — Сухорукое ни слова. Я созна­ тельно начинаю забывать о проек­ те. Напоминать бессмысленно. Нынче я решил, что этот проект был моей последней попыткой что- либо изменить. Что мне теперь делать: разре­ веться или стать циником? Успоко­ иться, спокойно получать жало­ ванье и задерживать продвижение бумажек? Последние годы были для меня годами неустанной, бешеной рабо­ ты над собой, борьбы с рутиной, с инертностью. И всегда, и везде встречал со­ противление, насмешки, равноду­ шие, издевки над желторотостью. Я недавно обнаружил у себя про­ пажу искреннего, задушевного смеха Сколько человеческого слопала работа! Я боюсь упадка, разочарования. Какая честь быть разложившимся элементом?»... На этом оборвем письмо. * * * * * М ОЖЕТ БЫТЬ, ОНО вас удру­ чило? Я бы очень хотел, чтобы это было так, если вы, читатель, являетесь руководителем предприя тия, учреждения, отдела или под­ отдела, если от вас зависит осуще­ ствление какого-нибудь новшества, предложенного вашим сотрудником. Вспомните: может быть, в глуби­ нах вашего портфеля или письмен­ ного стола лежит забытый вами проект?.. Это письмо подействует на ваши чувства, вы растрогаетесь и сде­ лаетесь внимательнее. Вы начнете заботиться о том, чтобы ваши слу­ жащие не впали в разочарование. Говорят, бюрократизм — «про­ клятое наследство» старого време ни. Возможно, что поэтому мы пред ставляем себе бюрократа человеком обрюзглым, с бритой, лысой голо­ вой, с совиными глазами и не мо­ ложе сорока лет. Ничего подобного! Зачастую он— ядреный красавец, эдак лет трид­ цати. Его, вероятно, любит жена. D h очень хороший товарищ. Бы­ вает даже—отличный партиец. Он всего-на-всего только: не хо­ чет выслушать предложение. Не хочет слушать точно так же, как яе хотели в Красноярске выслу­ шать старшего счетовода районно­ го топливно-лесного отдела Ши манова. Шиманов полтора года работал над проектом сокращения и упро­ щения отчетности отдела. Два раза предлагал проект для выполнения. Дважды отвергли его предложения Чтобы не предложил в третий раз, наметили его к сокращению, так как потеряли надежду на то, что он разочаруется и спрячет инициативу. Докажите этим людям, которые не хотели выслушать Шиманова, что это бюрократизм. Бюрократизм для них неуловим, как сорт табака и качество вина для не специали­ ста. На ваш нюх и вкус конфликт с Шимановым—факт бюрократиче­ ский. Но шесть начальников, нака­ занных за гонения на Шиманова, до сих пор, наверное, считают себя невинными жертвами. Почему они затопали ногами яа Шиманова? Все было в порядке. Сегодня бы­ ло, как вчера. Завтра, как сегодня. Завы «сами ели и другим давали» Конторщики отдела скромно выпол­ няли возложенные на них обязан ности и ни на бога, ни на распоря­ док, ни на начальство не роптали. Начальство аккуратно посещало one ретку и одновременно увлекалось шахматами, преферансом и мемуа­ рами. Не топливно-лесной отдел, а— тихая заводь. Как можно допустить Шиманова в таком благочинии «устраивать цирк»: сокращать и упрощать от­ четность? * * ❖ * ❖ В ОТ В ЧЕМ главная беда: беде в том, что бюрократ сидит в очень многих, очень хороших лю­ дях. Сидит, а они этого не заме­ чают. Очень хороший человек не замечает, что он бывает временами и часто откровенно бездушен, рав­ нодушен, бесчеловечен к окру­ жающим его работникам. Кто не поддакивал, что «облег­ чить, заменить примитивный способ работы и даже предложить кой-ка­ кие усовершенствования—долг ка­ ждого рабочего»? Кто не соглашался с фразой мно­ гих докладчиков и ораторов, пре­ вратившейся в безотчетное причи­ тание, в бессмысленное «господи, помилуй» о необходимости вовле­ чения куда-нибудь широких масс трудящихся? Вспоминается прошлогодняя речь управляющего Черемховским уголь­ ным трестом Парамонова на весен­ ней иркутской окружной парткон ференции: — Товарищи! Форд говорит, что к нему летят идеи со всех сторон, что он, благодаря этому и много­ численным опытам, непрерывно улучшает производство. Почему к нам не летят идеи со всех сторон? Потому, что мы не производим опытов, а опыты не производим от­ того, что при неудачах нас освисты­ вают и тюкают. Нам нужны опыты, но вокруг них должно быть созда­ но положительное общественное мнение... Правда, хорошо? Сильно и про­ чувствованно. Но вот слесарь Середкин на вве­ ренных Парамонову копях № 3-4 изготовил механический счетчик груженых вагонеток, подаваемых из шахт. Изобретатель получил пре­ мию. Прекрасно! А счетчик?—А счетчик положили в склад, в то время, как необходи­ мость в нем большая, так как пра­ вильного учета нет, а контролеры врут. Вы представляете себе настрое­ ние слесаря Середкина? Вот вчера на производсовещании толковали «воопче», говорили: по­ дойдем вплотную, углубим, это очередная задача, надо вовлечь и привлечь, должны, необходимо, нужно... А пойдет ли на следующее засе­ дание производсовещания Середкин и другие? Не придется ли рудкому снова и снова «оживлять» работу производ­ ственной комиссии? И вот—другая беда. Когда помнишь о том, что и хо­ рошие люди бывают бюрократами, го совершенно не поражает, что любой вид массовой работы немед­ ленно требует оживления; не успе­ ешь сорганизовать, как надо ожи­ влять. * $ # $ *